Аристарх легко кивнул.
– Аристарх, не надо меня беречь от знаний! – возмутился я. – Знания не бывают пугающими. Это лишь восприятие людей! Это лишь то, как ты ими воспользуешься.
Аристарх усмехнулся, он внимательно смотрел на меня, даже, мимо меня. Просчитывал, читал меня. Думал, стоит ли делиться. Я вдруг успокоился и продолжил пить чай. Я сделал все, что мог. Даже если Аристарх что-то скрывает, даже что-то важное – нет ничего, чего бы один человек сделал, а другой не смог бы повторить. Я раздумывал о проблеме. Решил отталкиваться от того, что Вселенная разумна. Или, что Бог есть. В конце концов, если никому не нужно, почему мне должно быть нужно? Задание есть, буду действовать по правилам. Если даже Аристарх…
– Я почти 150 лет занимаюсь психологией. Тема эта будет, пока будет существовать жизнь, – заговорил Аристарх. – Тысячи экспериментов…подтверждающие твои теории или, наоборот, опровергающие. Я нашел закономерность – если сомнение точит тебя, то, как бы ты не желал подтверждения своей теории – эксперимент покажет опровержение. Если ты уверен в своей теории – эксперимент покажет подтверждение. Почему так?
– Интуиция? – сказал я, чтобы только что-то сказать.
Аристарх усмехнулся.
– Кто-то должен нести ответственность за эксперимент.
– Сам Самыч…
– Нет. Кто-то, кому нужен этот эксперимент, – Аристарх сделал глоток медового чая. – Кто-то в группе, всегда увлеченнее других, кому-то всегда нужнее определенный результат. Как захочет этот ответственный за эксперимент, так и будет.
– У нас объективная работа. Мы ищем ответственного там, – указал я на небо.
– Я его тоже искал, наверное, если ты идешь по вертикали, а не по горизонтали, рано или поздно, хочешь найти Главное, – улыбнулся Аристарх. – Ты решил отталкиваться от того, что Вселенная разумна? Ну, или, что Бог есть?
– Почему ты так решил?
– Потому что тебе хочется, чтобы кто-то был. Кто-то, на кого можно сбросить ответственность за все.
Я сделал глоток чая, больше, чтобы обдумать слова Аристарха. Смородиновый вкус отправил сознание куда-то в лето, в детство, или в момент бессознательности, когда кружится голова от летних запахов, и беспричинно хорошее настроение.
– Может, меня больше волнует, чтобы Фироками высмеял фанатиков по всему миру? – сказал я, огрызаясь непонятно на что.
– Может, – ровно улыбнулся Громулин, откидываясь на спинку стула. – Но ты будешь вести расчеты, учитывая то, что вам ответят. И вам ответят.
– Кто?
