Птица вся словно вытягивается в стрелу. Она чует желанный след, предвкушает, как будет сводить жертву с ума, наводить ужас, поддразнивать надеждой спастись. Кровь, приправленная страхом, так вкусна, так сладка. Птица трепещет в ожидании возможности начать охоту.
Жаль, что ночь ещё не спустилась на город. Жаль, что полную власть она обретёт только в темноте. Но зато уж после она поиграет с жертвой на славу.
Клац-клац. Цок-цок. Скоро, скоро ночь птицы — самая тёмная ночь в году. Город засыпает — кто-то не проснётся.
* * *
Эмма лежит на диване, ощущая затылком жёсткую подушку. На потолке причудливым узором сплетаются тени, за окном туманный день плавно перетекает в неверные зимние сумерки. Эмма плавает на границе сна и яви. Она слышит, как на тумбочке гудит её мобильный, но ни сил, ни желания встать, дотянуться, ответить нет. Звонок несётся откуда-то издалека, глухо, точно из колодца.
Днём она почти потеряла сознание в супермаркете. Это уже не просто мигрень, стоило бы обратиться к врачу. Мысли ленивые, они ползут, тянутся, наполняют голову тошнотворной болью. Ей повезло, что та пожилая пара, стоявшая в очереди, оказалась неравнодушной. Кажется, они не дали ей упасть на пол, помогли выйти на улицу, усадили на лавочку. Только тогда Эмма немного пришла в себя. Не полностью, но достаточно, чтобы почувствовать холодный сырой воздух, капли испарины на лице. Её о чём-то обеспокоенно спрашивали: раз, другой, третий. Эмма слышала чужие голоса, но не понимала слов. Только видела волнение и сочувствие на лицах мужчины и женщины. Она сумела выдавить из себя:
— Всё в порядке. Спасибо за помощь. Ничего не надо, я дойду до дома, тут близко.
Они не поверили ей, она видела это по их глазам. Вызвались её проводить. К этому моменту Эмма снова начала понимать человеческую речь, хотя смысл сказанного всё ещё с трудом доходил до неё. Она хотела отказаться, но сил спорить не осталось. Вместо этого она покорно дождалась, пока мужчина расплатился за их с женой покупки и помог ей встать. Женщина пристроилась с другой стороны, подхватила Эмму под руку. Они двигались с черепашьей скоростью, но Эмма была им за это благодарна: ноги почти не слушались её, всё тело переполнялось кисельной вязкой слабостью.
Всю дорогу пожилая пара пыталась убедить её вызвать «скорую» или хотя бы позвонить родственникам. Эмма слабо отмахивалась и, в конце концов, уже у дверей квартиры клятвенно пообещала сейчас же связаться с родителями. Они недалеко живут, честное слово, и десяти минут не пройдёт, как они прибегут, спасибо за беспокойство, но я не могу вас задерживать. Мужчина и женщина наконец оставили её в покое. Эмма повернула ключ и окунулась в полутёмную прохладу квартиры.
