Он поднял голову и тоже посмотрел на небо, чтобы понять, о чём она думает.
– Нам всегда было о чём поговорить, – подытожила женщина. – Но мы и об этом не говорили.
Антон согласно кивнул.
– Меня не научили говорить по душам, а я не научила этому тебя. И никто в этом не виноват, просто мы такие.
– Всё будет хорошо?
– Ага.
Это было их мантрой – коротким сигналом «Бип! Бип!» о том, что полёт проходит в штатном режиме. Когда отец Антона ушёл и сердце матери разбилось на мелкие кусочки, она стала произносить эти слова чаще обычного, чтобы возвращать себя к жизни.
Ей сложно было признаться даже себе, что она не хочет, чтобы сын стал космонавтом, потому что отпускать в неизвестность – очень тяжело. Ведь родители привыкают быть взрослыми, которые должны знать всё наперёд, а у Марины не получалось. Как бы она ни старалась понять космос, дальше созвездия Большой Медведицы из школьной программы ей представлялось только тёмное пространство, и однажды она сдалась. Согласилась оставить эту надуманную роль знатока и доверилась сыну – ребёнку, который уже в 3 года знал наперёд, что станет космонавтом.
Он им стал. Она этим очень гордилась. А ещё он стал взрослым. Очень взрослым. В чём-то даже взрослее её самой. И это было грустно, но чаще – приятно.
Он стоял рядом – высокий, сильный, всегда спокойный, и Марина даже в темноте февраля могла представить, как светятся его голубые глаза. При слове «космос» в них всегда появлялся особый огонёк, который её пугал, а на самом деле – восхищал.
– Я ничего не знаю про космос, кроме твоей любви, – сказала женщина.
Антон крепче сжал блокнот и улыбнулся темноте.
– Да я тоже, мам.
Этим ранним утром он ждал такси, которое отвезёт его на космодром. И на днях должен будет состояться его первый полёт. Спустя долгие годы тренировок и теории и ещё более долгие годы мечтаний. Всё, что он знал о космосе, умещалось в нескольких учебниках, центрифугах и «репетициях». То, что он о космосе чувствовал, не умещалось во всех существовавших когда-либо словах. Наверное, поэтому они с матерью молчали о космосе: говорить о мечте бывает сложнее, чем её достигать.
– У тебя всё получится, – она произнесла это впервые и испугалась. Опустила глаза, посмотрела на тёмный снег и по старой привычке хотела уже взять ластик и стереть «нарисованное».
Но Антон лишь слегка дёрнул плечом и крепче сжал женскую ладонь в вязаной варежке.
– Спасибо.
Она всегда боялась, что такими словами возложит на него невыносимо тяжёлую ношу собственных ожиданий, и не знала, насколько трудным было его ожидание этих слов. Ведь глобус и телескоп стали важными фактами его жизни, но чаще всего самое важное для нас – это что-то нематериальное, неосязаемое, как невесомость, которая лишает человека собственного веса.
