– Гады вы, – беззлобно выругался Андрей, ухватил изнывающего Жорика за руку и потащил в туалет, сопровождаемый гробовым молчанием и скорее угадываемыми, чем слышимыми вздохами облегчения.
Жорик вынырнул из санузла через десять минут, сияя и довольно покряхтывая. Появившийся следом мрачный Андрей в ответ на немые вопросы экипажа гаркнул: «Ма-алчать!», ни на кого не глядя, забрался в командирское кресло и тут же набросал график очерёдности.
* * *
Долетаю оставшиеся месяцы и переведусь на «Караван», думал Андрей, корректируя курс и вводя новые данные для автопилота. Что я, хуже Ковярзина? В самом деле, не мальчик уже туда-сюда мотаться. А на «Караване» хорошо. Почти как на Земле. Опять же, работа спокойнее, зарплата выше. Или нет? Надо будет уточнить. Ответственности меньше, это точно. И потом, у них там медотсек величиной с районную поликлинику, а у меня антигистаминные заканчиваются. Точно, долетаю и переведусь.
Всю левую часть обзорного экрана занимал выпуклый бок Юпитера.
Андрею вспомнилось, как в детстве, совсем ещё пацанёнком, он вместе с дедом часами бродил по лесу, задрав голову и высматривая на пятнистых стволах старых берёз уродливые с виду наросты – капокорень. И как каждый раз радовался, когда находил. А затем начиналось самое интересное. Нужно было карабкаться на шероховатый, чаще бурый, чем белый, ствол дерева и вручную спиливать это сокровище. Никаких электрических инструментов в этом деле дед не признавал принципиально. Говорил, хочешь взять – потрудись. Приложи усилие, докажи лесу и дереву, что кап тебе действительно нужен. Берёза поупирается, поворчит, но поймёт и отдаст.
Поверхность Юпитера, волнистая, с переливами и переплетающимися замысловатыми узорами, всегда напоминала Андрею рисунки капа. А ещё детство и деда. Подумать только, когда тот начинал летать, как раз заканчивали строительство второго «Каравана».
Андрей промокнул салфеткой глаза. Влага скапливалась, мешая видеть. Зато слышать ничего не мешало. В монотонном гуле корабля, знакомом до последней нотки, до самого редкого полутона, не было ничего подозрительного. Разве что в каюте, где досыпали своё путешествие коты, периодически кто-то начинал глухо мурявкать. Затем всё снова затихало.
А может, ну его, этот «Караван», снова подумалось Андрею, скука же смертная. Не то что у нас. Вот, даже обезьяна есть.
Жорик, к тому времени уже вполне сносно освоившийся в новой обстановке, занимался тем, что внимательнейшим образом изучал липучки, к которым крепились разные мелкие, необходимые в быту и обслуживании предметы. Отлепив очередную упаковку с салфетками и отправив её в свободное плавание, шимпанзе поочерёдно прикладывал пальцы к липнущей поверхности и каждый раз радостно охал и повизгивал, демонстрируя успехи в познании висящему рядом Михаилу и явно требуя одобрения.
