Поначалу так и хотели - учредить консерваторию, и дело с концом.
Но тут мэр Ендюк по нечаянности узнал, что учатся в консерваториях целых пять лет, и, стало быть, вон сколько - еще одну пятилетку! - надобно ждать, пока в Ежополе появится порядочный оркестр.
А такое не входило ни в какие расчеты, поскольку, очарованные дивными музыкальными перспективами, отцы города уже разослали во все концы приглашения на скорые концерты, которые, конечно же, затмят столицу, Пензу и Нью-Йорк.
Дело пахло изрядным скандалом.
И тогда мэр Ендюк еще раз доказал всем, что не зря он столько лет бессменный мэр.
Сутки не евши и, наверное, не пивши, а только размышляя, он вдруг сообразил: чтобы научиться играть, музыканты - играют!
Так за чем же дело?! Пускай наиболее сознательные граждане Ежополя соберутся вместе и играют!
Поначалу будет, может, и не больно хорошо, но потом-то все определенно образуется! Ведь главное - начать.
Поэтому мэр Ендюк отдал приказ никаких консерваторий в городе не открывать, а сразу учредить оркестр и считать его консерваторией без отрыва от производства. Очень современно.
Тотчас закупили прорву разных музыкальных инструментов (все больше скрипок, балалаек и фаготов), собрали народ - человек триста пятьдесят удалось подбить, прельстив гастролями в далекий город Кокчетав и даже в город-побратим Тегусигальпу, - и всем им велели играть.
Филармонию, хотя и собирались, отстроить еще не успели, так что, посовещавшись, отцы города решили, чтобы играли пока в зале ожидания Главного вокзала.
Впоследствии, впрочем, мэру так приглянулись его лепные потолки, что он отменил срочное строительство и повелел вокзал, бывший в прошлом веке городской конюшней, считать народной филармонией и консерваторией одновременно.
После чего все стали дожидаться съезда почетных гостей.
А теперь приспело время рассказать про Ежопольскую кинофикацию, ибо равной ей не было во всем мире.
Город имел изрядный кинотеатр, пять уличных экранов и свою киностудию.
Искусство там творилось, в сущности, везде - от гардероба до клозета.
Все как бы походя и без натуги ввергалось в ранг нетленного искусства.
Режиссеры смотрелись солидно. Сами по себе они были совершеннейшие глазыри.
С пеной у рта, матерясь до полного изнеможения, они высаживали дубль за дублем, гнали кошке под хвост сотни, тысячи метров уникальной ежопольской ни во что не обратимой загубленной пленки и гляделись царями, да что там царями - каждый был Саваоф, вседержитель.
