Дополнительный экран визора плыл по воздуху рядом со мной, но я от него отвлекся из-за этой остановки, и не мог не наблюдать за этой парочкой. Держась поодаль, я оставлял их всё же в поле зрения. На расстоянии чуть больше десяти шагов впереди от меня медленно шла Энжела. Она внимательно вглядывалась в стены этой странной словесной галереи. Иногда, почти останавливаясь, она легонько касалась рукой написанного. Выглядело это так, будто она здоровается с надписями. Грин шёл чуть позади от неё и по виду был немного взволнован. Было видно, что практически всё ей здесь знакомо. Правда, не было понятно её отношения ко всем этому. Некоторым записям она улыбалась, как старым знакомым. Но порой улыбка тому, кого давно не видел, может трактоваться так: “Что ж тебя ещё земля-то носит, мил человек, ещё век бы тебя не видел и спал, как младенец!” А так как автором этой коллекции был мой долговязый друг, который, не зная куда девать руки, то прятал их в карманы, то засовывал подмышки, я практически и сам ощутил подвешенность его состояния.
Но во взгляде её не исчезало любопытство. Несколько раз она приподнимала брови, явно чему-то удивляясь. Так они дошли почти до конца перрона. Я не пошёл дальше с ними, а вернулся к Гуру, который остался у машины. В какой-то момент я понял, что дальше буду мешать, хоть Грин и сам мне предложил тут прогуляться. Я задумался о том, что всё это немного странно. Странный способ открыть душу человеку. Говорить по душам, мне бы нравилось больше. Но в любом случае, результат, наверно, один. Твой собеседник станет к тебе чуть ближе, и может даст стать ближе тебе. Я уже был готов вернуться к наблюдению действий на визоре лэптопа, но там вдалеке у них что-то произошло, и Энжела быстрыми шагами стала возвращаться к авто. Грин спешил за ней. Лица их были напряжены. Я не успел ничего предположить о такой перемене настроения, но Энжела, не дойдя немного до нас с Гуру, остановилась и резко обернулась к Грину.
– Зачем тебе это здесь? – от неё слышался вопрос с очень глубоким недоумением. – Я же не стала его опубликовывать!
Она не нашлась, что сказать дальше. Необъяснимое разочарование и неоформленная ещё злость сменялись на её лице. Грин смотрел на неё немного виновато и недоумённо.
– Послушай, – нашёлся он всё же, – оно было вместе с другим стихотвореньем, которое ты отдала мне. Первое ты опубликовала, второе действительно я не слышал. Но подумал, что тогда ты просто хотела отдать его мне.
