На мой вопрос: знает ли она обо всём этом, он вспыхнул краской на щеках и чуть не поперхнулся.
– Да, вы что! Конечно, она не знает! Как не знает? Да очень просто. Не сказал, вот и не знает. Догадывается? Может. Она мне пишет в ответ, даже если я пишу совершеннейшую бессмыслицу. Мы иногда встречаемся. “Оладья” там, коридорные посиделки. Я до этого момента всегда знал, как мне себя вести, чтобы присутствовать в её жизни. А теперь всё пропало? Может она уже встретила того, кто пригласил её на эту станцию? Что? Люблю? Да, наверно, люблю. Я не знаю, как и с чем сравнивать это чувство. Я знаю, что не могу без неё никак. С того самого времени, как она попала к нам в школу. Простите, что вы сказали? Вдруг останется, если скажу? Если она относится ко мне также? Нет, это вряд ли. Она же гениальна. Сколько медалей для школы с городских олимпиад! Математика, физика, химия, позднее и информатика. Я даже никогда и не претендовал на участие. Так, играл роль второго плана в спектакле перед выпуском. Но это ж ерунда! У меня за эту ночь кончились все слова для неё. Я не знаю, что дальше писать. Я не знаю, как пойти на встречу к ней. Я не знаю больше, как себя с ней вести. Ведь если она узнает, про то, что я без неё не могу, она может… Она, возможно, должна будет отказаться от меня. От моего присутствия. И это может вывести её из равновесия. Вдруг я этим сломаю что-нибудь из всего того гениального, что в ней есть? Это будет ещё хуже. Как вы думаете? Не знаете. А я думаю, что знаю. Точно будет хуже. Она должна оставаться гениальной и дальше. Это её дар. Что я против этого дара? Меня всё равно никто не заметит. Да, и не замечал особенно до сих пор.
Чем дальше он говорил, тем больше мурашек набегало у меня по правому плечу и кусок переставал лезть в горло. Вот человек, думал я, всю жизнь любит и сказать всю эту жизнь об этом не может. Многие влюбляются и только об этом и говорят. Пишут длинные письма, сочиняют стихи. Встают на колено с цветами. Всячески ищут ответа своим чувствам. Им необходим ответ от человека, к которому приковано самое повышенное внимание: любят ли их также? И если да, то это запредельная вершина счастья, и если нет, самая глубокая пропасть разочарования. Искренне ожидая ответ, они не задумываются о том, что будет с ними дальше. Но не этот.
Молодой человек, сидящий напротив меня и почти допивший витаминный коктейль, уж слишком разоткровенничавшийся на “брудерброде”, ответа не ждёт. Следуя своему чувству, он ещё более бескорыстно и искренне оставил в стороне собственную жизнь. Альтруист, такие чистые всегда были редкостью. Как он собирается жить, меня почему-то не волновало. Было ясно, что трудно. И при определённых обстоятельствах может и невозможно. Но в нём не было отрешённости от действительности. Наоборот, он мучительно искал ответ, как остаться в ней. Он хотел жить. Не умереть за любимого человека, а именно жить. Для него. Реальность же этим чувством губила его неотвратимо. Но он в этой реальности всё равно хотел оставаться, потому что в ней была “она”.
