– Год? Ты думаешь, мы держим гостей так долго? – Ферта рассмеялась. – Мы внушаем вам эту мысль. И держим от силы неделю, – иначе нам не хватило бы ваших ресурсов для подкормки. Это словно разведение хомячков, которым вместо клетки помогают обустроить жилище своей мечты. Или ты и правда думал, что я стала бы жить в такой вот несуразной коробке?
Алексу стало немного грустно от сравнения с хомячком и оттого, что этот дом, в котором Алекс познал счастье семейной жизнь, Ферте даже не был по душе.
– Не переживай так, – ответила на его размышления Ферта. – Мне было важно, чтобы ты был счастлив. И это всё отчасти эффект феромона, хотя чисто технически меня даже нельзя назвать женской особью.
– Что?! – если б Алекс ещё мог, он бы выпучил глаза. Ферта откровенно веселилась.
– Хорошая эта ваша штука – чувство юмора. Мы немного модифицировали своё восприятие, – заимствовали это у вас в ограниченном объёме. Такие вещи нужно контролировать очень хорошо, чтобы не развивались побочные эффекты. Какое-нибудь неожиданно полученное в комплекте сострадание (о нём мы тоже знаем от вас) ни к чему хорошему не приведёт.
Ты замечательный парень, Алекс! Возможно, поэтому я и продержала тебя целых десять дней вместо семи и сейчас вот беседую с тобой до неприличия долго. Как видишь, ко мне даже прислали инспектора. Хотя по вашим стандартам она и приходится мне матерью (или скорее отцом). Но мы не придаём этому такого значения, как вы.
Кое-кто из руководства обеспокоен тем, что люди могут оказывать на нас избыточное эмоциональное влияние.
– Так, а эти «морские огурцы»? – спросил Алекс. Это было глупо и не к месту, но он вдруг остро пожалел о том, сколько напрасных усилий приложил, чтобы эти «агрессоры» не пробрались в дом.
– Нет, – улыбнулась Ферта, – это и правда та опасность, что подстерегает каждого из нас. Как я уже говорила, меня нельзя с полным правом назвать женщиной. Твоё восприятие было модифицировано для того, чтобы ты видел во мне идеального для тебя сожителя – любимую женщину. Для женской особи твоего вида или для существа иного вида я была бы воплощением кого-то ещё, – хотя мне даже не приходится изменять свой внешний вид или функциональные возможности для этого.
А «морские огурцы» (мне нравится название, которое ты придумал) – присущи каждому из нас. Мы отращиваем их прямо на своём теле и отпускаем на волю, а параллельно с ними имеем то отверстие, которое ты так хорошо успел изучить.
