!
* * *
Почти каждый год совместной жизни Карлыгаш дарила МПСу по девочке, и, таким образом, он стал отцом семерых дочек, что для него и постаревшего хромого Касымхана, ждавшего продолжателя рода, было большой трагедией.
Как-то из Ленинграда в наш городок приехал в командировку на несколько дней следователь военной прокуратуры, молодой капитан по фамилии Курочкин. Ему в помощники руководители отдела милиции назначили МПСа, который продолжал служить участковым. К тому времени МПС уже был старший лейтенант. Согласно казахским обычаям, он пригласил Курочкина и друзей к себе в гости на бесбармак. Следователь был опрятно одет, подтянут, что вызывало тихую зависть у неряхи-участкового МПСа. После того как МПС, Курочкин и гости приняли на грудь большую дозу арака[43], участковый решил показать, что он тоже хороший служивый и знает толк в воинских командах. Громким голосом МПС крикнул своей жене Карлыгаш:
– Женщина! Ко мне! Немедленно всем построиться!
Карлыгаш покорно и терпеливо выполнила команду пьяного мужа, она привела всех дочерей в комнату, где ужинали гости. После этого МПС скомандовал:
– В одну шеренгу становись!
Карлыгаш и дочери встали в одну шеренгу, после чего МПС подошёл к ним и стал показывать Курочкину на стоявших жену и девочек, называя каждую по имени:
– Карлыгаш (каз. Ласточка), Карашаш (каз. Черноволосая), Сулушаш (каз. Темноволосая), Алтыншаш (каз. Золотоволосая), Карагоз (каз. Черноглазая)… – тут МПС запнулся и стал чесать затылок, тем самым показывая своё замешательство, но потом, указывая пальцем на следующую дочку, спросил её:
– Эй, кызымка[44], как тебя?
Она же, опустив голову, плача и кулачками вытирая глаза, пролепетала:
– Куляш (каз. Цветок).
МПС затем бодро повторил:
– Это Куляшка!
Нужно сказать, что и когда он был трезвый, то часто путался в именах своих многочисленных дочек, что составляло для него определённый дискомфорт.
После проведённой переклички МПС со своими гостями продолжил застолье. Участковый скомандовал Карлыгаш:
– Эй, женщина! Принеси самосвал.
Нужно отметить тот факт, что в обычном общении МПС ласково называл свою жену «моя Кустар[45]», но тут перед гостем его понесло – он решил показать, что восточные женщины беспрекословно подчиняются мужу. Удивлённый Курочкин стал ждать:
– Что за самосвал должна принести Карлыгаш?
Жена МПСа принесла в комнату, где проходило застолье, большую пустую пиалу, которую поставила на стол. МПС сообщил опешившему капитану, что «самосвалом» называется пустая пиала, в которую сливаются остатки чая из чашек гостей. Но ещё большее удивление у Курочкина вызвало окончание ужина, после которого старший по столу МПС характерным для мусульман жестом ладонями медленно провёл по щекам и произнёс:
