Рассказчик изчез, а вместе с ним схлопнулся и зал – Пётр опять погрузился в темноту, а затем в привычный сон.
Проснулся он всё там же – в запасном медицинском модуле, за время его отключки ставшем вполне себе действующим. Голова болела сильнее прежнего – после такого-то.
Пётр протёр глаза.
За полупрозрачной перегородкой Син Мин через «айболита» – новенький хирургический манипулятор – пыталась отцепить что-то от его головы. Католик Мишель, сложив руки и уставившись в верхний угол, храбро молился за рьяного атеиста-инженера, рискуя нарваться на головомойку. Увидев, что тот пришёл в себя, он поспешно спрятал руки и изобразил горячий интерес к обивке стены.
– Михалыч, жив? – постучал в иллюминатор Иван.
Удивительно, но он дейсвительно был жив и даже невредим. Более того, голове вдруг стало намного легче. Космонавт только сейчас почувствовал, что он неё отлепилось что-то тяжёлое и холодное, вывернулся, чуть не вывернув палец на лету, из пут фиксаторов и обернулся. В изголовье койки повис давешний зонд.
Далее, конечно же, последовали бесчисленные анализы, томографии, УЗИ, бесконечные подробные расспросы – и, конечно же, ему не поверили. Допустили, что зонд был и впрямь искусственного происхождения, но все россказни об инопланетных посланиях списали на микро-черепномозговую травму, невыявленную интоксикацию, защитную реакцию паихики и чёрт ещё знает на что. Тут Петра осенило.
– Скажем Нине его проверить? Ей-то ничего не будет.
Коллеги растерянно переглянулись.
– А, ты же не знаешь. Нина того, – пробубнил Янис. – Отключилась ночью.
– Хм. Вроде никаких глюков не было. Ну что же. Надо будет починить или запросить нового. Бывает. Может, на неё плохо повлияла эта штука? Закоротило чего?
– Понимаешь, она это, того, ну, сама. – объяснил Иван.
– Что «сама»?
– Ну, отключилась сама. Перерезала себе, ну… плазменной горелкой и… извини, я сейчас. У меня это, аллергия на что-то…
Иван развернулся и, громко рассуждая то о срочных делах, то об аллергии, удалился.
Наконец Петра отпустили отдыхать, чем он с удовольствием поспользовался, забаррикадировавшись в личном модуле.
После смерти —«всего лишь отключения» – Нины отчего-то стало не по себе.
– Это была всего лишь сложная вычислительная программа! – сердито произнёс он вслух. Получилось как-то жалко и неуверенно.
Мордочка медведя, казалось, стала грустной и осуждающей.
Как всегда в неприятных ситуациях, Михайлович постарался выкинуть всё ненужное из головы и, раз поспать или отвлечься не удалось, погрузиться в рутину, в чём уже преуспели его товарищи.
