– Да нет, не волнуйтесь, – мастер подошел к специальному креслу, стоявшему около стены кабинета и сделал пригласительный жест, – нам потребуется около десяти-пятнадцати минут для оценки физического носителя, и я верну вас назад.
– Ну хорошо, – я прошел к креслу и осторожно опустился в него, – я надеюсь на вас, мастер.
– Нет смысла переживать, – он сделал мне укол, и я почувствовал, как мир вокруг стал кружиться. – Вы сейчас уснете, а проснетесь уже когда все закончится. Ничего страшного, как видите.
Ответить я уже не успел. Сознание медленно улетело в неизведанные дали…
***
Пробуждение пришло внезапно. Было как-то холодно, как будто я сидел в подвале, полумрак вокруг усиливал ощущение. Что такое? Это так выглядит консервация? Что за чертовщина вообще?
– Очнулся? – раздался рядом необычный голос. Я такого никогда не слышал. Он был какой-то сухой, чуть дребезжащий и чуть хрипящий, как будто у человека в горле что-то застряло.
Я попытался повернуть голову и это далось мне с большим трудом. Казалось, будто мое тело не работало уже очень давно и скрипело, как старый механизм. Я глянул на свои руки и удивление стрелой пронзило мозг – это были не мои руки! И точно не нового тела. Они были не детские, наоборот, сухие, морщинистые, покрытые пятнами. Что происходит?!
С телом удалось совладать и, повернув-таки голову на голос я увидел, что рядом на железном стуле сидит мужчина, каких я не видел уже больше трехсот пятидесяти лет. Это был глубокий старик с длинными седыми волосами. Одет он был не менее странно – в серебристый комбинезон, местами протертый, на ногах были тяжелые на вид такие же серебристые ботинки. Нашивка на груди комбинезона говорила о том, что передо мной «Гаврилов В.А.».
– Очнулся? – повторил Гаврилов, хотя все было и так очевидно. – Хорошо. Рад тебя снова видеть, Андрей. Мы с тобой уже очень давно не виделись.
– Виделись? – я недоуменно посмотрел на старика. В таком возрасте, если верить старым файлам, могли развиваться нарушения в мозговой деятельности. Может у старика что-то из этого?
– Виделись, конечно, – Гаврилов кивнул, – меня зовут Вячеслав, но для тебя я всегда был Славой, твоим другом по институту. Я знаю, – он поднял руку, увидев, что я хочу возразить, – что ты меня не помнишь. Так мы договорились, когда я вводил тебя в систему. Сейчас мне пришлось вытащить тебя обратно, потому что время мое совсем на исходе, а умирать в одиночестве дело не очень приятное. Хоть поговорю с кем-то настоящим напоследок.
