– Победа! – Закричал я. В этом месиве ничего, кроме близкого врага не видно, поэтому сражающие прислушиваются к тем звукам, которые возможно расслышать среди этого лязга, стука, криков и стонов.
– Победа!– Поддержали меня откуда-то из гущи. Солдаты, видимо понявшие, что везде уже победили, усилили натиск. Это оказалось последней каплей в чаше терпения французских солдат. Они, наивно надеясь и, возможно, забыв, что поле нашего сражения ограничено морем, бросились прочь, но только забежали по грудь в воду, где и остановились.
– Прекратить бой! Прекратить бой!– Пришлось мне несколько раз прокричать, прежде чем распалённые боем солдаты что-то не просто услышали, но смогли и сообразить. Разгорячённые лошади не могли успокоиться и метались по берегу, затаптывая тех, кто не забежал в море.
– Бросить оружие! Поднять руки и выходи на берег. Я гарантирую вам жизнь.
Я, сдуру, чуть не крикнул, что я король. Наверняка бы нашёлся какой-нибудь фанатик и на прощание проткнул бы меня шпагой.
Живой и даже не раненый командир эскадрона продублировал на французском мою команду. Десятисекундная пауза и, бросая своё оружие в воду, начали выходить на берег уже побеждённые французы. Это не было планомерное отступление, как это было накануне, это была чистая безоговорочная победа. Теперь никто не скажет, что французы не проиграли войну, а просто удалились восвояси. Лишь с два десятка кораблей я отпустил по своей милости. По милости и ещё по кое-каким причинам. Но это не важно. Это потом и не вспомнят. Трубадуры ещё и приукрасят. Только пускай попробуют не сделать этого – отлучу от стола. Напряжение отпустило, но схватила боль. Сильная режущая боль в теле, в руке скручивали тело, заставляя наклоняться и сползти с лошади.
– Король ранен! Медикус! – Раздались крики. Меня подхватили и почти понесли к палаткам лазарета. Подбежал доктор. Меня уложили на песке, а доктор быстро и профессионально распорол камзол. Длинная резаная рана примерно на полдюйма в глубину рассекла мой бок, заливая королевской кровью крупный морской песок. Толстая салфетка и много слоёв бинта справились с кровотечением в этом месте. Рукав пришлось отрезать. Какой-то гад уколом шпаги почти насквозь проткнул мою державную руку. Хорошо хоть кость не задета, а то вместе с рукавом пришлось бы отрезать и руку. Насмотрелся я на это раньше. Кровь остановили, но не боль. Но я же король, ёшкин кот. Сжав зубы, поднялся. Отодвинул поддерживающие меня руки и медленно, проклиная всё на свете, пошёл к своей палатке.
