– Вот только, наверное, затея с вином не вышла. Скорее всего, там всё уничтожено.
– Там, сир, возможно. Но есть ещё южная деревня, где меня не было, но было вино, которое я там им оставил.
– Не получилось у них легкой прогулки по нашему острову.
– А всё потому, сир, что это вы вовремя догадались, что они могут напасть.
– Я не догадался. Я это просчитал. Поэтому кто-то солдат, кто-то полковник, а кто-то становится королём. Так-то, барон. Тренируйте то, что внутри вашей головы, сэр, и, возможно, когда-нибудь вы станете герцогом.
– Я буду стараться, сир.
– Старайтесь лучше, барон, пока я не состарился и кто-то не отобрал у меня трон.
– Я прослежу за этим, сир.
– Зачем? Как у меня будут отбирать трон?
– Нет, сир. Чтобы никто и не покусился на это.
– Я не против, барон. Собственно, я вас и поставил на это место и придумал для вас эту новую должность и дал такие привилегии. Служите своей новой Родине и вашему королю. Отдыхайте. Кстати, а где ваши люди?
– Они у костра за вашей палаткой, сир. Там, как раз, готовится похлёбка. Заодно и поедят.
– Хорошо. И вы ешьте, потом поспите на лавке, а я пойду. Моё присутствие должно поднимать дух солдат. По крайней мере, мне так кажется, что должно. Ну, а если у кого-то не поднимет, то тем хуже для него. Один мой вид в холод должен согревать солдата. Шучу. Я пошёл.
***
Воистину изобретателен и хитёр простой народ. Даже после такого проливного ливня они умудрились где-то найти сухие дрова и разжечь огонь. Что любопытно, над французским войском также сильно дымили костры, серыми карандашами поднимаясь в небо. Солнце в зените беспощадно палило, но тем самым лишь доставляя удовольствие, прогревая прозябшие тела. С высоты холма было видно, как жидкое золото солнечных лучей затапливает землю, выдавливая наверх зябкую марь недавнего дождя. Туман, рваными клочками ваты медленно поднимался вверх. Земля на глазах покрывалась корочкой, которая уже местами трескалась, будто мы не на широте Архангельска, а где-то в Центральной Африке в сезон засухи. Чудны дела Твои, Господи. Среди согревшихся и поевших солдат стали раздаваться шутки и смех, вспоминая, как кого-то чуть не унесло потоком, а кто нырял в воду, ища свой мушкет. Жизнь продолжается. Пока не прекратится под ударом сабли, укола пики или ужалит пуля. Будем жить.
В поле с новой силой закипели земляные работы. Солдаты, поставив в козлы мушкеты и сложив кучками пики, возводили почти заново расползшиеся редуты. Вовремя наполненные водой рвы усилили нашу оборону. Похоронная команда, поснимав панцири и нагрудники с павших, выпрямляла их, чтобы отдать новым.
