– Тогда поехали, – встала Дина. – Письмо Лизка отправила ещё утром, а сейчас уже пять.
Примерно через полчаса ребята подошли ко входу в парк.
– И что мы тут будем искать? Кого расспрашивать? – поёживаясь от сырого ветерка, спросил Кирилл. – Весь день тут явно никто не сидел.
Рабочий день закончился и людей на улице стало больше. Ребят то и дело толкал кто-нибудь, спешащий домой. Начинало темнеть, улицы озарились весёлым блеском фонарей. Дина тоскливо посмотрела в глубину парка, где чернел силуэт театра
– Нутром чую, Женечка, что ты заставишь нас опять лезть в этот рассадник пауков, – проворчала девочка. – Я ещё с того раза чешусь.
– Заставлять не буду, – парировал Женька. – Да и пока смысла не вижу. Но обойти вокруг нужно.
Внезапно он уставился куда-то за спины друзей и сдавленно прошептал:
– Прячемся!
Ребята едва успели скрыться за живой вечнозелёной изгородью, как мимо них, цокая каблуками, продефилировала Юлия Константиновна собственной персоной.
– Давайте за ней! – одними губами прошептал Женька. – Только по отдельности, а то засечёт. Дина и Кирилл согласно кивнули.
В сгущающихся сумерках следить за Тихорецкой было неудобно, но она спокойно шла по парковой дорожке, казалось, нисколько не опасаясь преследования. Женька тихонько крался за ней, стараясь не шелестеть опавшими листьями. Пару раз он заметил Динку и Кирилла.
«Хорошо хоть Тихорецкая не профессиональный мафиози», – мелькнула в голове мысль. – «А то в два счёта бы нас обнаружила».
Тем временем Юлия Константиновна обогнула театр и пропала. Женька обескураженно остановился, потом осторожно выглянул из-за угла. Женщина, осторожно ступая, спускалась к низкой подвальной двери. Зазвенели ключи. Мальчик высунулся ещё сильнее и увидел светящееся окошко над самой землёй. В этот момент шершавые, пропахшие сигаретным дымом руки ловко зажали ему рот, а под ребро упёрлось нечто острое и холодное.
***
– Ну, как вы тут, девочки, – прощебетала Тихорецкая, входя в подвал. – Как самочувствие?
– А вы посидите денёк в подвале, узнаете, – устало огрызнулась Верочка. Лиза промолчала. Во-первых, её голову занимали мысли о друзьях: увидели ли они её письмо? Начали ли действовать? А во-вторых, у неё созрел план, который требовал не злить похитительницу раньше времени.
– Юлия Константиновна, – тихо сказала девочка, – я, по-моему, поняла, как нам с Верой снять проклятие. И амулеты, конечно.
Верочка с удивлением воззрилась на неё, а Тихорецкая прищурилась:
