«Пресвятая Дева! Прости меня, грешницу! Я вторую ночь сплю в объятьях этого мужчины! Почему я ещё не умерла от стыда и раскаяния? Если бы отец знал, если бы видел сейчас, он бы убил меня собственными руками, проклял и отрёкся!»
Мысли об отце заставили сердце девушки сжаться в ледяных когтях страха. Она резко села, скинув с себя руку Джека, и тут же испугавшись, что разбудила его.
Но Джек по-прежнему спал. В душе девушки было смятение. От чувства вины ей захотелось умереть. Почти бессознательно девушка поднялась с постели и, не в силах пока сделать ни шагу, обхватила резной столб кровати. Прояснившимся взглядом она обвела полутёмную комнату, пока не увидела лежавший на полу кинжал.
Дрожа всем телом от страха и холода, она сделала несколько шагов, упала на колени и схватила рукоять кинжала. Где же теперь взять силы совершить задуманное?
Ведь самоубийство – смертный грех! Её тело будет погребено под камнями, и ни один священник не отпоёт молебен за упокой её грешной души.
«Но я должна понести наказание за свой грех! Расплатиться за свой позор! Пресвятая Дева! Дай мне сил! У меня только два пути! И если мне не суждено замолить свой грех в монастыре, прости мне мой последний грех!»
Элиза вспомнила, как монахини говорили о том, что души самоубийц забирает дьявол, и им нет ни покоя, ни прощенья. Девушка обернулась и горько усмехнулась. Разве она не отдала уже свою душу дьяволу? Чего ей бояться ещё?
Но вот Джек пошевелился, приподнимая голову, откидываясь на спину. Элиза замерла в ожидании, думая, что Джек проснулся и смотрит на неё. И решилась.
Она обреченно поднялась с колен. Нашла и надела свою длинную батистовую сорочку, накинула бархатный халат, лежавший в сундуке.
Зажав в ладонях дамасский кинжал, Элиза медленно приблизилась к изножью кровати. Джек спал, но казался девушке цербером на пути к её свободе и спасению.
Элиза занесла руку с кинжалом и взглянула на тонкое острое лезвие. Один взмах дамасской стали – и её несчастьям придёт конец. Один взмах кинжала – и она отомстит за своё бесчестье.
Она готовилась покончить с жизнью, и отправить свою душу в ад. Но забрать с собой чужую душу? Вчера она оказалась на это неспособна. Так что же изменилось сейчас?
Джек что-то прошептал во сне, и Элизе послышалось её имя. Она недоверчиво посмотрела на спящего мужчину, переводя взгляд снова на лезвие кинжала.
Это ли последнее средство, чтобы отомстить атаману? Нет, её месть будет другой. Поистине женской. Страшнее удара кинжалом. Но только не сейчас, когда он так беззащитен! Её собственные горести снова стали меркнуть, словно была ещё надежда на чудо.
