Элиза нашла в себе силы подняться и сделать лёгкий реверанс.
– Элиза де Бомон де Фонтэнэ, дочь графа Франсуа де Бомона, – тихо ответила она.
– Вот мы и познакомились, – довольно сказал мужчина. – Это следует отметить!
Джек подошёл к буфету, с нижней полки взял бутылку вина, наполнил бокал. В зеркальной стенке буфета он видел отражение девушки.
– Что вам нужно? – заговорила Элиза дрожащим от волнения голосом. – Ведь вы взяли всё, что хотели. Отпустите же меня! – почти выкрикнула она.
Атаман обернулся, с любопытством мужчины разглядывая девушку. Залпом осушил бокал.
– Мадмуазель Элиза, а кто вам сказал, что я взял всё, что хотел? – усмехнулся он.
Джек захохотал, наслаждаясь смятением и ужасом девушки. Но умолк. Откуда-то из-за двери доносился оглушительный хохот многих мужчин.
В коридоре раздались шаги, и в комнату ввалился огромного телосложения мужчина. Элиза вскрикнула и отшатнулась от шагнувшего вперёд пьяного разбойника.
– Джек, бери девку с собой, и идём к нам! Все будут рады такой компании!
Здоровяк хохотнул и смерил Элизу похотливым жадным взглядом. Джек мгновенно оказался рядом, встав между Жильбером и девушкой.
– Пошёл вон отсюда! – рявкнул Джек. – Она для тебя госпожа графиня! Ясно?!
– Как скажешь! – снова хохотнул пьяный здоровяк и попятился, пошатываясь.
Джек захлопнул за ним дверь и обернулся. Элиза была бледной от ужаса. Но её взгляд казался благодарным. Атаман приблизился к ней, и она почувствовала запах вина и табака, исходивший от него. Глаза его лихорадочно блестели, притягивая к себе девичий заворожённый взгляд.
Он обращался с ней так осторожно, словно и сам боялся причинить ей вред.
– Не бойся, – сказал Джек, едва касаясь её волос, – никто тебя не обидит. Ты под моей защитой.
Элизе хотелось ему верить. Святые небеса! Как он красив! Ей хотелось поблагодарить его за возвращённый саквояж, но Джек внезапно вышел, оставив девушку одну.
Элиза вздохнула и закрыла глаза. Щёки её пылали, сердце отчаянно билось. Какую странную, необъяснимую власть над ней обретает этот мужчина! После его слов уже не оставалось сомнений, что не только эта комната, но и весь дом принадлежит Джеку.
Но откуда у него эти манеры и речь аристократа? И акцент, который, несмотря на его прекрасное произношение, Элиза сумела расслышать? Может, он из обедневших, разорившихся дворян? Из тех игроков и мотов, проигрывающих состояние в карты?
Элизе не хотелось верить, что Джек такой. Тогда что толкнуло его заняться разбоем? Причин могло быть много, и девушка была уверена, что Джек не ответит на её вопросы.
