– А кто к ним пришел? Советский солдат-освободитель, – ответил старшина.
– Нет. Солдат скоро уйдет, и на эту землю придут другие люди. Они вспомнят всех, кто служил и сочувствовал фашизму. Нам этого не надо, а те, что придут – свою работу выполнят. Лагеря пополнятся бывшими ветеранами СС, учителями преподававшими идеи Третьего рейха и остальными немцами. Многих посадят только за то, что они как ты сам сказал – избранные. Хлебнут они и без нас горя. Кроме наших придут «свои», кого Гитлер не успел уничтожить: антифашисты и коммунисты Германии. Они тоже немцы и мстить умеют. Так что, не нам судить этих людей и их детей. За свой грех они понесут плату. Боюсь, долго им придется рассчитываться.
– Комбат, ты чо, немцев пожалел? – спросил Яшка.
– Нет. Мне немцев не жалко. Я даже ненавижу их – сверхлюдей. Хрен с ними – один больной бредятину произнес – понятно шизик, а остальные-то поверили, поддержали. Что, весь народ идиоты? Гитлер не совершал революцию, силой страну не захватывал. Сами его выбрали – теперь страдают.
– Нет, тебе явно их жалко? – продолжил Яшка. Он прошел с комбатом не одну версту вместе, дважды возвращался после ранения и мог позволить в кругу друзей говорить так, как думает.
– Яша-Яша. Ты ж, в деревне рос? Неужели не видел, что вокруг происходит?
– Почему, видел. Ну да, нескольких, конечно, зря раскулачили и сослали. Мужики горбом своим все это заработали, а их в кулаки, но были и гады. Белякам помогали, хлеб прятали.
– Вот видишь, а раньше все жили дружно. Работали и не думали, что их сделают врагами народа. А сейчас: сегодня герой – завтра враг. За что? Не так подумал? Сказал? Спросил? Нет. Все должны молчать, им виднее как нам жить.
– Ладно, хватит об этом, – вступил в беседу раненый Сашка. Все равно ничего изменить не сможем. Будем жить со своими думами, и говорить «да». Комбат, ты лучше спой. Там ребята тебе гитару приготовили. Специально заказывали узнать, где гитара есть, и у танкистов нашли. Выменяли по-честному.
Яшка встал с места и через минуту принес, покрытую черным лаком, гитару.
– Ну, спасибо друзья. Ой, порадовали, – улыбаясь, произнес Киселев. Он взял инструмент в руки и стал настраивать его. – А звук, какой хороший!
– А то, нам еще одну предлагали, но когда мы по ней побрякали – эта красивши зазвенела, – добавил Санек.
– Эх, странно, почему без меня подарок выбирали? – подумал Григорий и, вспомнив обещание, что среди своих молчать нельзя – все, что на душе выкладывай – спросил: – А чё меня-то не позвали?
