– Ты хочешь, чтобы я тебе помог? – нахмурившись, спросил Григорий.
– Если захочешь, прибегу.
– А как же подруга?
– А как же война?
– Нельзя на это списывать.
– Наоборот. Начну ревновать к ней, в могилу загоню. Ведь бабы как, они злые и мысли знаешь какие?
– Ну, говори!
– Прости, если бы ее убили, ты бы смог со мной?
– Дура ты. Не подходи к ней! И башку свою прочисти! – закричал Гриша. – Была б ты мужиком, врезал бы сейчас!
– А ты врежь, Гриша, врежь! Прошу, дай мне, да так, чтобы я про все забыла, – со слезами закричала Лена. – Да только, сколько бабу не бей ничего не изменишь, если она любит по-настоящему!
– А ты что, любишь?
– Нет. Если я влюбляюсь, сам знаешь, что этого человека ждет.
– А ты не ври, скажи правду! Я смерти не боюсь и войну с ее шутками презираю!
– Люблю.
– Ну что же делать?Я же не сволочь какая-нибудь. Как мне с двумя, да еще одинаковыми?
– Ты про меня забудь. Сам говоришь, честным надо быть. А если я тебя у подруги, даже на вечер украду, снова все предам, во что недавно поверила.
– Ты поверила в приметы войны?
– Да. Нельзя у подруги парня забирать, тем более мне.
– Ну и что ты думаешь?
– А ты не обращай на меня внимания. Я буду рядом улыбаться, а ты не обращай. Сможешь?
– Придется.
– Гриш, но если честно…
– Я устал от твоей честности. Все у тебя честно! Хочу – вот, твое честно! Даже если с Танькой что-то случиться – на меня не рассчитывай.
– Почему?
– На войне может быть только одна фронтовая подруга. Погибнет, я до конца войны больше ни с кем. Ее душа будет рядом со мной. Если надо защитит, а если что спасет – подскажет – знак даст.
– Вот ты какой?
– Да.
Титова резко повернулась и, закрыв ладонями лицо, убежала в землянку. Гриша окликнул двух Федоров и с ними пошел к штабу.
– Михайлов, – услышал он голос ротного Вани. – Погодь.
Старший лейтенант подбежал к нему, хотел что-то спросить, но, увидев злое лицо солдата, передумал. Немного помялся, но потом вышел из положения и спросил:
– Какой связист наш? В первую роту кого пришлют?
– Федора, – ответил Григорий и, отдав честь, вернулся к ребятам и повел их в штаб.
Около штаба комбат и старшина построили прибывшее пополнение.
– Давай, своих ставь в строй, – крикнул Киселев. – Пионерский отряд еще не в сборе.
Два Федора встали в строй.
– Да, – подумал Григорий, – совсем дети. А я еще стеснялся, что молодой. А там что?
Он прошел за строем к последним, обошел их и, увидев, удивился. В строю стояли четыре дряхлых деда и несколько мужиков. Они никак не вписывались в общий пионерский отряд.
