— Мы не закончили.
Разр прошипел:
— Если ты в курсе о глифах аздай, то понимаешь, что я должен идти.
— Я знаю, что тебе нужен кто-то, кто мог бы исполнить наказание, — Шрайк плавно поднялся. — Я окажу тебе честь. — Он протянул ему руку. — Я должен тебе за хук и треснувший череп.
— Катись в ад.
— Я уже там был. У тебя нет выбора. Замок закрыт, и я решил оставить всё как есть, пока ты не согласишься.
— Что происходит? — спросила Джедда. — Я не понимаю.
Разр пояснил, не отводя взгляда от Шрайка. Битва силы воли, у которой, как Джедде казалось, был плохой конец.
— Аздай был ангелом, прежде чем люди даже узнали, кто такие ангелы. Перед восстанием, из-за которого Сатану выбросили с небес, — Разр втянул воздух между зубов, как будто ему было больно, но Джедда понятия не имела, что может причинить ему боль. — Аздай вредил людям так же, как и дети иногда отрывают крылья мухам. Он был любопытен и зол, и должен был быть наказан. Падшие ангелы ещё не существовали, так что Небеса придумали такой глиф и наказание, идущее с ним. — Он поднял руку, где перообразный глиф горел ярко-малиновым цветом, так злобно, что она вздрогнула. - Когда он загорается, это означает, что пришло время наказания. И если оно не состоится немедленно, мы страдаем, пока какой-нибудь мудацкий ангел не покажется, чтобы сделать всё во сто крат хуже. — Он достал из кармана пиджака самую красивую плётку из всех виденных Джеддой. Даже маленькие костяные шпоры на концах кожаных ремней были отполированы до блестящего совершенства. — И мы сами не можем нанести наказание. — Он развернул компактную ручку и зафиксировал её на месте, а затем передал плётку Шрайку. Живот Джедды перевернулся при осознании того, что сейчас последует. — Нам достаются дополнительные баллы, когда каратель беспощаден.
— Дополнительные баллы? — спросила она, сопротивляясь тошноте.
— Нам даётся больше времени между наказаниями.
Она положила руку на живот, но это не избавило от тошноты.
— Это… варварство
— Я не стану это аргументировать, — сказал Разр, снимая пиджак и рубашку. Как она и подозревала, он поджарый, как спортсмен: широкая грудь с великолепными мускулами сужалась к узкой талии и прессу, по сравнению с которым, как она могла бы поспорить, бриллианты казались бы мягкими.
— Подожди. — Она вскочила и попыталась остановить Шрайка. — Не делай этого, — умоляла она. — Я сделаю всё, что хочешь, сделаю всё возможное, чтобы найти необходимые предметы…
