Тогда Харвестер была счастлива. Сможет ли она ещё когда-нибудь стать счастливой? Харвестер уже давно рассталась с мечтой о нормальной жизни, но если это было возможно… чёрт, у неё за спиной было пять тысяч лет порочной жизни, от которой нужно было избавиться, и она даже не знала с чего начать.
Выбраться отсюда было бы хорошим началом.
— Значит ли это, что ты такой же сильный здесь, в подземелье, как и наверху? — Скажи да. «Нет» означало бы, что их шансы выбраться отсюда ничтожны.
— Даже близко нет, — ответил Ривер, и её сердце упало. — Я не могу регенерировать мою силу также быстро, и когда я её использую, результат может быть непредсказуем. — Наклонившись, он схватил рюкзак. — Я надеялся, что у тебя в запасе есть немного силы.
Харвестер неосознанно повела плечами, чтобы почувствовать свои крылья, но испытала только фантомное ощущение таковых. Где-то глубоко внутри неё крылья только начинали формироваться, а ангельская энергия покалывать, но очень-очень слабо.
— У меня есть немного сил. Может, достаточно, чтобы покалечить одного демона.
Ривер чертыхнулся.
— Если ты используешь силу, сколько тебе понадобится времени, чтобы восстановиться?
— Несколько часов. — Что абсолютно неприемлемо. Лучше бы она была слепой, чем бессильной. Глухой чем слабой. Мёртвой чем уязвимой.
Ривер обдумал её ответ.
— Когда ты покормишься от Тавина, ты будешь намного полезнее.
Полезной? Она будет полезной?
— Я больше, чем просто полезная, ты, святая задница. — Харвестер втянула воздух. — Ты забыл, где ты и кто я. Я дочь Сатаны, и мы находимся в моих владениях.
Не то, чтобы это что-то значило, так как Харвестер не имела ни малейшего представления, где именно они находятся, и лишь преувеличила действительность.
— Поверь мне, я не могу забыть, где мы находимся, — пробормотал Ривер, повесив рюкзак себе на плечо. — Но знаешь, ты могла хотя бы претвориться, что благодарна мне за то, что я рисковал своими крыльями, жизнью и душой, чтобы тебя спасти.
Он бы прав. Но Харвестер не могла позволить себе чувство благодарности. Быть благодарной — означало быть у него в долгу, а быть в долгу перед людьми — означало быть у них на крючке.
— Я не просила тебя меня спасть, — рявкнула она. — Я сделала вполне осознанный выбор, не надеясь на то, что выберусь. Когда-либо. Поэтому придержи свои нотации о благодарности для кого-нибудь, кому это небезразлично.
Ривер посмотрел на неё так, будто пытался разрушить все её защитные щиты. Харвестер ощущала это так же чётко, как чувствовала ножи своих мучителей, когда они заживо сдирали с неё кожу. От ощущения нахлынувшей паники у неё перехватило дыхание.
