Ривер провёл кончиком пальца по тонким чёрным линиям и серым деталям на новом символическом знаке Тавина. Боль пронизала кончик пальца и он, зашипев, убрал руку.
— Что ж, — сказал Ривер, когда кровь хлынула из подушечки пальца, — никто больше не будет издеваться над тобой из-за червя на шее.
Тавин уставился на него во все глаза.
— Почему это?
— Потому что твой червь превратился в змею. — Он показал свой окровавленный палец. — И она жалит.
Тавин откинулся на камень и уставился в бесконечную темноту над головой.
— Напомни мне больше никогда не путешествовать с ангелом. Особенно с тобой.
— Сомневаюсь, что тебе стоит об этом беспокоиться, — ответил Ривер.
Потому что после этого путешествия у него имеется немало шансов перестать быть ангелом.
Харвестер уже давно проснулась и чувствовала себя отдохнувшей и спокойной.
Она была голодна и немного хотела пить, но во рту не было настолько сухо, что хотелось выпить собственные слёзы, но ощущалось что-то другое.
Её обнимали тёплые руки, прижимали к большом мужскому телу, окружая защитой. Странно, вместо того, чтобы чувствовать себя в ловушке и скованной, Харвестер чувствовала себя в безопасности.
Безопасность. Сколько прошло времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала себя в безопасности? Харвестер не могла вспомнить.
Нет… это неправда. Когда-то она была ангелом, жила вокруг себе подобных, никогда не беспокоилась о том, что может умереть или быть подвергнута бесконечным пыткам. А сейчас она была… где?
Харвестер охватила внезапная паника и девушка с криком села. Руки, обнимавшие её, прижали её сильнее, а когда Харвестер начала сопротивляться, хватка ещё усилилась.
— Харвестер, это я — Ривер.
Она замерла. Ривер? Харвестер всё вспомнила, но от этого ей легче нисколько не стало.
Больше она не чувствовала ударных волн от обжигающей ярости своего отца, но это не обязательно было хорошим знаком.
Если Сатану не было слышно, это значило, что он планировал смерть и разрушения. Харвестер и Ривер были в смертельной опасности, и делом времени, пока враг — или хорошие парни — их найдут.
— Отпусти меня, — выдавила Харвестер из себя.
Его руки разомкнулись, и она отползла в другую сторону их скромного убежища, которое Ривер сделал для них в центре куста из лавровых сетей.
Харвестер была обнажённой, но она потеряла свою скромность тысячи лет назад, и кроме того, у них были куда большие проблемы, чем её нагота. По крайней мере, к ней вернулось зрение.
