–Вот видишь, – тихо говорит Мудрояр, обращаясь к Койву, – не было. И что это значит?
–Что?
–Ещё кто-то был. Тот и стрелял, видимо. А вас увидал и схоронился.
–Ну и что тут такого?– всё ещё не понимал молодой славлич.
–Да вроде и ничего, – снова посмотрел Мудрояр на раненого иирка, – а что-то не спокойно мне. Понимаешь? Зачем схоронился? Добрые люди не прячутся.
–Да это ж иирки! – отмахнулся Койву.– Дикари нелюдимые! Годами сидят на своих болотах, носа не кажут, кроме как на купище. Да и там обособленно держаться. К ним и не подойдёшь вот так, запросто.
–Байки всё это, – перебивает его подошедший молодой слаличанин, – страшилки бабьи.
–Это почему это?– удивляется Койву.
–Да я этого знаю, на купище бачили,– продолжает Белояр.
–Это как так, бачили? Чего вдруг?
Уперев кулаки в бока, Койву с интересом смотрит на друга.
–Да совет нужен был, вот я и поспрошал, как у человека знающего. И ничего, ответил, морду не набил.
Продолжая осматривать Ратибора, вождь, услышав обрывки разговора между славличами, поворачивает к ним голову:
–Так это он нож твой умыкнул?
–Да он, точно он!– складывает перед собой ладони рассказчик.– Потом только его на песке нашли, в груди того, чернявого.
–А чего ж ты раньше молчал?– толкает Койву друга в спину.
–А я что, знал, что бачить надо? – обижается тот и, отходя в сторону, тихо договаривает:
–Ну, нашли – и нашли. Какая разница, кто?
«Значит, точно он. Но почему здесь-то?»– продолжал не понимать Мудрояр и, указав на тушу, поднял вверх руки и обратился к окружавшим его людям:
–Боги оказали нам милость! Будем же и мы достойными их сынами и дочерьми и восславим их, принеся достойную их милости жертву!– и, уходя мимо расступающихся перед ним славличан, подумал: «Лады, потом поразумеем. А покаместь, примем как гостя дорогого, выходим, выкормим. Ничего не происходит просто так, без воли богов, посему и явился он здесь не спроста».
-Зачем тебе это?– спросил Шаман, подавая девушкам, услаждающим Теймура, баночки с благовониями.
Развалившись на широком ложе, среди подушек, окружённый полуобнажёнными красавицами, молодой каюм был больше похож на фрикийского султана, чем на вождя кочевников.
–Почему она любит его?– ответил он вопросом учителю.– Ведь он слаб, беден, ничтожен.
«Почему женщины любят мужчин?»– подумал Шаман и вспомнил её.
Он так и не вернулся к ней. К чему? Он и так знал всё наперёд. А вернуться – значит нарушить ход истории. А что значит судьба одной скромной девушки в сравнении с битвой многих народов?
