–Как увидишь своих, быстро тыкай,– напутствует Шар.
Пустыня…
Мёртвая пустошь с рыжевато-красной землёй…
Леса, леса, реки…
Землянки иирков…
Уходящий зигзагами в верх прозрачный купол…
Увидев до боли знакомые бревенчатые дома, раскинувшиеся на крутом берегу реки, Йорка быстро дотрагивается до них пальцами и тут же картинка замирает и над ней выплывают цифры от нуля до девяти.
– Так, теперь радиус охвата. Давай, на крайнюю справа, – приказал Шар и тут же завопил, увидев, как девушка тянет руку совершенно в другую сторону:
– Да не туда, с другой стороны.
Испугавшись его неожиданного визга, Йорка несколько раз дотрагивается до нужной цифры и снова слышит раздражённый вопль:
–Стой! Я же сказал один раз!
–Ты не говорил!– отрицает девушка.
–Говорил!
–Не… – начинает Йорка, но замолкает, видя поднимающиеся от пола вертящиеся разноцветные полупрозрачные кольца, обхватывающие её тело.
Между верхушками деревьев чернеет отвесная чёрная скала, к которой медленно приближаются два всадника.
–Высокая, задрав голову, произнёс Ратибор, – словно в небо уходит.
Спрыгнув с лошади, Кантимир наклоняется у колючих кустарников над притоптанной травой и внимательно осматривается:
– Странно. Словно в гору ушла. Не могла же она раствориться?– и Кантимир озабоченно вертит головой, стараясь найти хоть какие –то ведущие в сторону от горы следы.
Юрта, в которой жила Хайна, несмотря на высокое положение её отца, была дальше других. Приближаясь к ней ближе, Куяш отметил, что около неё, в отличие от бойкой возни по всему селению, царили тишина и покой.
«Случилось чего?» – встревоженно подумал мужчина и, откинув порог, вошёл в тёмное, еле освещённое помещение.
– Зачем ты пришёл, Куяш?– запричитала мать Хайны, уткнувшись в его грудь.
–А где же Хайна?– оглядывая углы юрты, удивился пастух, вытирая женщине слёзы. – И что тут у вас? Люди на столбах висят…
При последних словах молодого человека женщина зарыдала ещё громче и запричитала:
–Ой, беда в степь пришла. Как старый каюм почил, так сын его мужа моего, отца Хайночки…
Старая женщина разрыдалась, не в силах больше говорить и отошла в сторону, вытирая слёзы.
–Отца Теймур казнил, – сурово ответил брат девушки, двенадцатилетний мальчик Алгаш, хмуро сидящий в углу, – а сестру в свою юрту забрал. Она сбежать хотела, да вернулась потом.
–Вернулась?– удивился Куяш.– Почему?
– За нас побоялась. Что накажет каюм мать и меня. Вот и вернулась.
–А как же… Мы ведь…
Опешивший пастух бессильно опустил руки, не зная, что ответить на слова мальчика.
