– Испугался? – послышался насмешливый голос Лизы. – Подвинься, я тоже хочу посмотреть.
Макс глубоко вдохнул и поискал ответ поязвительнее. Руки все еще тряслись, и в голову ни одна удачная мысль не лезла. Он посторонился. Рыжая заноза хочет удовлетворить свое любопытство? Зонты рвется посчитать? Да пожалуйста. Все равно, если старуха появится, говорить с ней будет он.
Лиза заглянула в щель сначала одним глазом, потом другим.
– Ничего же не видно, – недовольно пробормотала она. – И подозрительно тихо. Как будто там никого нет. Давай войдем.
Он растерялся, не зная, что ответить. Нельзя входить без разрешения в чужой дом. С другой стороны, если Катя здесь, а старуха открывать не хочет, у него нет выбора. Он должен войти, чтобы спасти сестру.
Лиза оправдывала незаконное вторжение по-своему:
– Ты стучал? Стучал. Кто-нибудь вышел? Нет. Мы просто обязаны посмотреть, что тут случилось. Вдруг старухе плохо.
– Хорошо, – решился Макс. – Но я пойду один. Сам разберусь. Ты оставайся здесь. А то приглянешься бабке, – он через силу ухмыльнулся, – и она превратит тебя в куклу.
Ухмылка мгновенно сползла с лица, как только Макс повернулся к Лизе спиной. Но едва он переступил через порог, сзади снова послышался шорох. Лиза следовала за ним как приклеенная. От этой девчонки не отделаешься, подумалось в десятый, наверное, раз за день. И в первый раз за день эта мысль его не разозлила.
В длинный коридор выходило несколько дверей, все были плотно закрыты. Макс вспомнил рассказ Тимофея: справа идут друг за другом кладовка, ванная и туалет, слева – кухня и большая комната с телевизором, Галкин называл ее гостиной. В конце коридора за стеной, противоположной входу, находилась спальня старухи.
Дверь кухни была почти полностью стеклянной. Подкравшись к ней, Макс заглянул внутрь. Старуха не сидела у стола, попивая чай, не стояла у плиты с половником наперевес, не выглядывала из окна. Кухня была пуста. «Чисто», – шепнул Макс Лизе и почувствовал себя героем боевика. Пусть у него не было бронежилета, автомата и шлема с прибором ночного видения, зато слово «чисто» он произнес как настоящий боец спецназа, обшаривающий помещение в поисках террористов.
Впрочем, к гостиной его смелость опять улетучилась. Не будь рядом Лизы, он замер бы здесь надолго. Но девочка дышала в затылок, и ему не хотелось казаться трусом.
Эта дверь была без стекла, и ему пришлось ее открыть. От кухни гостиная отличалась страшным беспорядком. По комнате точно пронесся смерч. Стихийное бедствие пощадило телевизор, зато распахнуло дверцы шкафа и тумбочки, смело на пол кучу газет, опрокинуло на столе чашку с чаем. Вокруг чашки по белой скатерти растеклось коричневое пятно, в нем мок журнал с глянцевыми картинками. Перед столом, ближе к входу, на боку лежал стул с высокой спинкой.
