Гаремы. Все зло от баб? | страница 95



– Страшное это пойло, такое крестьянам нельзя давать, вообще нельзя, – сказал Сафий.

– Так держите все под городским контролем, старайтесь не давать пробовать, – ответил я.

– Но с другой стороны, аппарат совсем не дешевый выходит, одной меди нужно килограмм сто не меньше. И торговать этим по две серебряных монеты за бутыль можно. А если, как говорит Алексей, еще и в бочке выдержать, так вообще по десять серебряных пойдет. Все равно ведь пронюхают! Кий точно не удержится, похвастается, ну не убивать же его, чтобы тайну сберечь.

– Ну да, Сафий, если не сможем справиться, то нужно брать под контроль, так-то, если такое с собой взять в город городов, на жеребьевку, так там и по золотому за бочку выручить сможем. Вот только похмелье уж больно тяжелое.

– Если первак не жрать и еще фильтры угольные сделать, то похмелья не будет почти, – со знанием дела произнес я слова, которые каждое утро произносил мой отец с больной головой.

– Дело одно есть, Алексей, Фатий слег, видимо концы отдаст в ближайшие день два, если его можно спасти, то это было бы очень хорошо. Тогда бы главный церковник чувствовал бы себя обязанным и помогал в развитии города.

– Я не против, но не знаю, смогу ли я что то с ним сделать. Одно дело рану вылечить, а у него что-то с животом, боюсь, тут я могу не справиться. Но посмотреть, конечно, нужно.

– Хорошо, давай сходим к нему сейчас и узнаем, что и как.

Мы собрались и пошли к первосвященнику, который жил на той же улице, что и я, и Мазур. Эта была центральная улица, на которой жили все рыцари и самые богатые жители города. Мы зашли в дом Фатия, было очень людно. Люди в рясах сидели, стояли и ходили по дому практически всюду. Сафий, глядя на них, недобро произнес:

– Готовятся к собору. Как только сердце Фатия перестанет биться, тут будут выборы нового Первосвященника, это на неделю, а может и больше. Город весь в траур погрузят. Вон оно как, только две недели назад, Фатий ждал смерти Мазура, а теперь он сам лежит на смертном одре.

Мы зашли в опочивальню к Фатию, тут уже и правда шла подготовка к его смерти. Все было завешано черными покрывалами, священники жгли свечи и читали какие-то молитвы. Вполне возможно, что отходные. Фатий лежал на боку в позе эмбриона, держась обеими руками за живот и тихо стонал. Сафий подошел к нему, присел около его лица и что-то начал ему тихо говорить. Фатий открыл глаза и смотрел на него, с трудом ему отвечая. Видимо они о чем-то договорились, так как Сафий встал и вдруг громко на всю комнату сказал: