Я не понимал, зачем лечить Милла, лечил и его шансы на выздоровление росли. Тем временем я лазил по библиотекам коммуникатора и искал схемы создания антибиотика, думая, что же тут можно реально произвести. Казалось бы, все необходимое тут можно было найти, но сначала нужно было вырастить плесень, потом выделить жидкость, которую эта плесень произвела. Все было достаточно просто, ведь и хлеба для производства самой плесени тут было в достатке. Читая все это на коммуникаторе и размышляя, я не заметил, как заснул.
Я проснулся, и, не сразу поняв, в чем дело, открыл глаза: Милл настойчиво дергал руку, которая так затекла, что чувствовалось, будто она превратилась в веревку. По всей видимости, он очнулся и тоже пытался понять, что происходит. Я развязал ремень, который удерживал наши запястья и встал, разминая руку. Милл тоже сел на кровати, и начал рассматривать свою рану, которая все еще была открытой, но уже не черной, а розовой и даже покрылась пленкой правильного цвета. Он посмотрел на меня и произнес:
– Ты лечил меня?
– Ну да!
– Ты Колдун?
– Нет.
– А что это? – Мил показывал на сканер, который был на моей левой руке.
– Я тебе объясню потом, вместе с Сафием. Это не колдовство, это медицина.
Произнесенное имя Сафия заметно успокоило Милла.
– Ну, хорошо, если это не колдовство, хотя выглядит как настоящее колдовство. Но раз за этим стоит Сафий, то все в порядке. Пить хочу, тут есть что-нибудь?
Я постучал в дверь, которая тут же открылась, и на меня взглянул огромного роста евнух.
– Что нужно?
– Воды принеси питьевой, и еды какой-нибудь.
Милл продолжал изучение своей раны и запястья со следами уколов.
– Вот за что меня так святой отец-то? Верой и правдой же служил, на благо города. А он рассердился и шипом меня этим! А кто мне рану резал?
– Я.
– Руки у тебя кривые, не мог что ли аккуратней?
Вот блин, он меня еще и упрекает.
– Ну, извини, Милл, мне нужно было тебе жизнь спасать, и я не мастер художественной резки по живому мясу!
– А я вот мастер! Я тебя научу, как правильно рану вскрывать, если хочешь. Все-таки даже в этом деле нужно быть мастером. А что ты мне тут вон напилил-то? Края все рваные вышли, резал, небось, как ножом столовым, раз двадцать провел?
Да что ж это такое, он меня учить будет раны вскрывать. Во мне начало закипать, и бурлить:
– Как порезал, так порезал, сейчас тебе на горле еще один пропил сделаю!
– О, извини, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть. Я не помню, как тебя зовут, чужеземец.
