– А ты не оставишь мне немного денег?
Вот этот вопрос застал меня врасплох, денег у меня-то тут еще и не было. Я должен был, вроде как, получать жалование от города, но события последних дней не дали мне разобраться в тонкостях начисления заработной платы в Гаремах. И сейчас, конечно, мне было неловко, я не думал, что тут могут понадобиться деньги.
– Я тут недавно совсем, и еще не получил жалования, но я обязательно найду способ, как тебе денег передать.
– Да мне много не нужно, чтобы ты в следующий раз пришел, а я тебе и вина с мясом бы побольше подкупила. Так-то мне ярлыка хватит серебряного, но в следующий раз, если выйдет, возьми еще пару серебряных монет.
– Да, обязательно!
И я двинул к выходу. Я расставался с девушкой уже не в первый раз, но по-новому, наверное, понимая, что ощущают капитаны дальнего плавания, уходя. Я не увижу ее четыре месяца, и это было невыносимо тоскливо. Я хотел к ней возвращаться каждый вечер и каждую ночь! И четыре месяца мне казались немыслимым сроком, очень далеким, прямо-таки бесконечным…
Я вышел из домика Лейлы и встретил Мазура, который ждал меня около входа. Взгляд его было сложно понять, но мне показалось, что на этот раз в нем было больше благодарности. Все-таки, видимо, не простая связь у Мазура с Лейлой.
– Приветствую, Алексей, ну как, у тебя тут все в порядке?
– Да, всё просто отлично! Лучше Лейлы нет никого!
– Ну, хорошо, хорошо…
Мазур явно был смущен и пытался найти оправдание тому, что ждал меня тут, и не мог его найти.
– Нас, это, Сафий ждет, на выходе, – неясно было, придумал он или нет.
Но Сафий и правда ждал нас за большими воротами и был сильно взволнован. Как только мы прошли через них, он тут же подошел и повел нас за собой, рассказывая по пути новости.
– Алексей, твой дом готов, тебе там должно понравиться. Но у нас есть одна проблема: видать Фатий сильно тогда на Милла разозлился и проклятым шипом его поцарапал. Милл теперь одной ногой в могиле. Алексей, ты сможешь ему помочь? Он очень нужный нам человек и верный.
– Что за проклятый шип?
– Священники носят на правой руке перстень, который заканчивается острым шипом, смоченным трупной кровью. Когда они решают наказать кого-то, они царапают его этим шипом. Это называется: «Его Бог коснулся». Если человек выживает, то это означает, что Бог смилостивился над ним, а если нет – наказание было правомерным. Фатий поцарапал Милла в ночь, когда тот не рассказал ему правды о здоровье Мазура. Верно, священник заподозрил что-то неладное. Сейчас царапина превратилась в большую гнойную рану, Милл может умереть. Ты сможешь ему помочь, Алексей?»
