Итог был: за четыре месяца Милл оставил всего пятнадцать человек из восьмидесяти, и теперь каждого из своей команды он берег и лелеял, а Нега считал лучшим своим учеником в моменты, когда у него было хорошее настроение. Я никогда не думал, что основной чертой для врача должно быть любопытство или жажда знаний. Вот и сейчас понимал, что всю дорогу Нег будет задавать мне вопросы, которые он успел накопить за последние три месяца, работая в клинике.
– А вот скажи мне Алексей, а что за жидкость в ране образуется, из которой пленка получается и кожа потом?
– Это лимфа, естественная жидкость человека, которая обеззараживает рану, и помогает ей зажить.
– То есть у человека есть такая жидкость? Но зачем тогда мы дополнительно обрабатываем эту рану?
– Потому что этой жидкости бывает недостаточно, чтобы полностью обезопасить человека. Может попасть грязь, а с грязью инфекция, и тогда рана начинает загнивать. Но бывает, что и сами по себе выздоравливают.
– Ага, выздоравливают! Раньше из двенадцати бойцов, четыре как минимум не доживали до следующего турнира. А в этот раз я уверен, что только один и помрет. И то не от мук смерти, а от того, что в голове у него рана.
Нег рассказывал про Хаббарта, из моей команды, который пропустил удар мечом в голову, кость вошла в мозг, но по какой-то причине он еще жил. Коммуникатор мне выдал о необходимости трепанации черепа, чтобы вытащить кость. Но, посоветовавшись с Миллом, мы пришли к выводу, что не в состоянии провести такую операцию, поэтому мы просто обработали ему рану и ждали, что он вскоре помрет. Но он оказался удивительно живучим, и, несмотря на огромную рану на голове, продолжать жить и даже пришел в сознание. Что с ним делать дальше, я думать не хотел, поэтому со словами: «Как Бог даст!» – я уехал в эту экспедицию, оставив его на милость Милла.
– Да он давно был должен помереть, как жив-то не понимаю. Половины башки нету, кости из черепа торчат, а он живой, даже жрет.
– Ну, видимо, Ангел его поддерживает.
– Да, точно высшие силы, у меня лично разумного объяснения этому факту нету.
– Так бывает, вон давеча в деревне у нас мужику оглоблей вообще голову снесло, так он без головы говорят жил неделю, – Нега понесло в деревенские байки, и рассказы, как где кто выживал при каких-то не возможных условиях.
– А вы слышали, как Милл Кия-то закодировал?
– Нет, как то упустил.
– Да он с вечера, короче, с ним вместе пить начал, ну и подсунул ему те грибы, о которых вы говорили. Ну и ночью Кию стало плохо, выворачивало наизнанку просто, а Милл значит, переодел Филла в белые одежды и лицо ему краской белой намазал. Тот подошел к Кию, когда он и голову от горшка-то оторвать не мог и говорит, так, мол, и так, будешь и дальше бухать сдохнешь как собака. Кий от страха сознание потерял. А когда, значит, в себя пришел, побежал в церковь, каяться в грехах-то своих содеянных. К вечеру Милл еще раз грибочками накормил и говорит, мол, давай выпьем. Кий ответил: «Никак нельзя мне, вот ангел божий приходил, запрещал», – а Милл ему, типа, фигня все давай по маленькой не больше. Тот, значит, не выдержал, и согласился. И как его опять в дугу то скрутило от рюмки-то. И все, теперь вообще не притрагивается. Свято поверил, что нельзя ему больше. Правда к котлу-то варочному, тоже пока подойти не может, тошнит его от запаха одного сильно. Но зато начал работу над основными котлами, а то никак приступить не мог. В общем Милл доволен результатом, говорит нужно это в отдельное направление выделять.
