Ванда так крепко сжала ножку бокала, что испугалась, что та треснет. Ей захотелось со всего размаху швырнуть бокал в стену, чтобы стекло разлетелось на мелкие кусочки.
— Я честен с тобой. Я сказал то, о чём думаю. Я не стал увиливать или врать, вешать лапшу тебе на уши…
— И я должна быть за это благодарна?
— Я так устал ругаться с тобой, — тяжело вздохнул Тони. — И ты ведь тоже. Ты прекрасно знала, что тебе не стоило задавать этот вопрос, ты знала, что мы опять начнём спорить друг с другом, но всё равно задала. Тебе это нравится? Нравится меня провоцировать? Ты ненавидишь меня и таким образом пытаешься меня сгнобить?
— Мне важно было знать, что ты ответишь мне. Я должна была это спросить. Я услышала тебя. И я постараюсь принять это к сведению.
— То есть ты не собираешься заставлять меня менять своё мнению, навязывать чувство вины и оскорблять?
— Зачем? Ты всё равно не изменишься, а семью я так и не верну. И если хочешь, я отвечу на заданный тобою ранее вопрос. Были дни, когда я сожалела, что обладаю такой силой. Я постоянно думала о том, что было бы со мной и Пьетро, если бы мы не решились на эксперименты. Наверное, мы бы сейчас голодали и спали в бараке, а может быть, я стала бы проституткой, а Пьетро бы сел в тюрьму за воровство. Не знаю. Но я просто вспоминаю, сколько людей мы спасли. Я вспоминаю пожар и те мысли, которые проносились в моей голове, мольбы о помощи. И понимаю, что я не должна ни о чём жалеть. Я помогаю людям, и в этом смысл моей жизни.
— И в этом мы похожи.
Ванде не очень понравилось это сравнение, но она заставила себя кивнуть. На долгие секунды воцарилась тишина, и слышались лишь приглушённые голоса сидящих на крыше ребят, которые над чем-то смеялись, шум проезжавших по улице машин, тихая музыка.
— Ты как-то предложил мне заключить мирный договор, — вдруг произнесла Ванда.
Тони кивнул:
— Ты ещё сказала, что этого никогда не произойдёт.
— Я передумала.
— Хочешь составить документ? На бумаге? — поинтересовался Старк.
Ванда, помедлив, кивнула. Мужчина огляделся вокруг, схватил с полки рулон бумажных полотенец и включил небольшой ночник на маленьком столике.
— Садись, — Ванда послушно села на стульчик, наблюдая за тем, как Тони хлопает себя по карманам, пытаясь найти хоть что-то, чем можно было писать. Девушка схватила с подоконника свою сумку и, порывшись, выудила оттуда карандаш для подводки глаз и протянула Старку. На секунду её рука зависла в воздухе, и Ванда, вспомнив, положила карандаш на стол, надеясь, что Тони не заметил её оплошности.
