– Что там за чертенок? – воскликнул король, подняв глаза на дерево, между тем как другой спутник его обнажил шпагу. – Кто ты такой? – и в это время Перегрин, цепляясь за сучья, вместе с шляпою и париком, полетел к его ногам. – Ты, видимо, бьешь на королевскую добычу! – продолжал он со смехом, в то время, как сэр Христофор Врен*[9] помогал ему надеть парик. – Что за карапузик! совсем бесенок! Как тебя зовут, маленький шут?
– Перегрин Окшот, с вашего позволения, – отвечал мальчик, подымаясь на ноги с испуганным лицом, сохранившим, однако, свое обыкновеннее выражение. – Сэр, я не думал…
– Молодой плут! Есть у тебя королевское дозволение нападать на наших верноподданных? – спросил король с напускною свирепостью. – Разве ты не знаешь, что снимать корону с нашей священной особы – государственная измена, а парик и хуже того? Знаешь ли ты, что я могу казнить тебя на месте?
К его удивлению мальчик воскликнул, сложив свои руки и с умоляющим взглядом:
– О, сэр! Благоволите, ваше величество, сделать это!
– Сделать это? – воскликнул совсем пораженный король. – Слышал, что я говорил?
– Как же, сэр! Вы говорили, что за это следует отрубить голову, и я готов, сэр.
– Ну, из всех прошений, что мне подавали, такого еще не было! – воскликнул Карл II. – Такому мальчишке наскучила жизнь! чего еще ждать? Ну, – и тут он мигнул глазами своим спутникам, – Перегрин Окшот, мы обвиняем тебя в государственном заговоре против парика и касторовой шляпы нашей священной особы и приговариваем тебя к смертной казни посредством отделения твоей головы от туловища. Становись на колени, расстегни ворот и клади голову на этот сук, Киллигрю, исполняй свою обязанность.
К всеобщему удивлению, мальчик исполнил все эти требования, не обнаружив ни малейшего страха или колебания; у него только были плотно сжаты губы, и он слегка побледнел. В то время как он стоял на коленях, холодный клинок шпаги плашмя опустился на его шею, но его напряжение было слишком сильно и он повалился без чувств.
– Стой! – закричал король. – Это уж слишком! Что как он доведет шутку до конца да умрет у нас на руках.
– Нет, нет, сэр, – сказал Врен, – он только в обмороке. Нет ли у кого фляжки с вином, чтобы привести его в чувство.
Тут подошло еще несколько джентльменов из свиты; Перегрин пошевелился, и в то время, как ему хотели влить глоток вина в рот, он спросил слабым голосом:
– Что это, волшебное царство?
– Пока еще нет, мой мальчик, – сказал Карл II, – но, вероятно, будет, когда Врен окончит свою работу
