Она гладила его руку, словно котенка, нежно и ласково.
– Вот увидишь, мы будем вспоминать об этих моментах с шуткой. Вот, будем сидеть в нашем домике у моря, возле камина, укутавшись пледом, попивая горячий шоколад. Да, там было так хорошо, как же хочется туда вернуться, и чтобы этого всего не было. А ведь это было недавно, наша прогулка на лошадях, купание в море. Как мы с тобой встречали закаты, гуляя по берегу, державшись за руки. Как встречали рассветы в постели, где я, проснувшись, наблюдала за тобой, думая о том, как ты мне дорог.
Она рассказывала ему о том, что было и как все было хорошо, она улыбалась, вспоминая моменты, когда он делал ей приятное. И грустила, когда, смотря в его лицо, не дожидалась ответа.
– Я не хочу никого видеть, кроме тебя. Кевен, это мой лечащий врач, говорит, что скоро выпишет меня. Но я все равно буду рядом. Мне не важна работа, мне на нее плевать и на всех остальных. Я буду с тобой. Как же мне хочется, чтобы ты заговорил. Когда мы ругаемся, и ты обиженно молчишь, мне очень тяжело, но я не показываю этого. Но знаешь, как мне хочется говорить с тобой, видеть тебя, как ты бродишь молча по квартире, так и хочется, чтобы ты что-нибудь сказал, а нет, ты молчишь. Знал бы ты, как это тяжело, когда ты молчишь. Роберт, давай ты больше никогда не будешь молчать, обещай мне…
В ответ на ее мольбы она слышала только писк подключенных аппаратов.
– Все будет хорошо.
Она положила голову рядом с его рукой и продолжала разговаривать с ним.
– Я даже не знаю, как там мама, она вроде бы навещала меня, когда я спала. И к тебе она заходила. Питер говорил, что и твоя мама здесь была, но у нее какие-то проблемы, не знаю, что там случилось такого, что она оставила тебя, не мне ее судить. Но как я поняла, она каждый день звонит твоему врачу. И как сможет, приедет. Питер говорил, что ей стало очень плохо после того, как она тебя увидела. А ты же знаешь, она у тебя впечатлительная. Ты не держи ни на кого зла, что никого, кроме меня, здесь сейчас нет. Меня тоже должны уже скоро выписать. Правда, нога все равно побаливает, я ее повредила, когда выбиралась из машины. Рану зашили и меняют каждый день повязки, чтобы не загноилась.
Ее глаза медленно слипались, и голос становился все тише. Каролина пыталась что-то говорить, но, все же, засыпая, замолкла. В палате настала тишина, лишь надоедливый писк аппаратов нарушал ее.
Кевен вошел в палату к Каролине, чтобы проверить ее самочувствие, но, не обнаружив ее там, направился прямиком в палату к Роберту, возмущенно вздыхая, что Каролина ведет себя, как ребенок.
