– А то, что никто не знает, что с кем происходит. Все думают только о себе. И наверно, так и надо, зачем думать о том, кого не знаешь? Но все же задаются ли они вопросом?
– А ты, – перебил он ее, – а ты задаешься вопросом о ком-то другом? Тебе интересна жизнь другого, незнакомого тебе человека?
Каролина слегка призадумалась и опустила взгляд вниз.
– Да, сейчас я думаю, думаю… раньше нет… Раньше я не видела, что происходит у меня перед носом, вот не видела и не думала. А сейчас мои глаза открылись шире, и я вижу. Знаешь, как-то в больнице я вышла из палаты Роберта и шла по коридору, не задумываясь ни о чем, кроме своей проблемы. Шла и не видела никого и ничего. Как вдруг я все же остановилась возле палаты с открытой дверью, и мне захотелось заглянуть вовнутрь и увидеть, что там. А там сидела молодая девушка рядом с матерью, она так же, как я, держала ее за руку и разговаривала с ней. Я провела с ней какое-то время. Она поделилась со мной своей болью, я чувствовала, как ее сердце разрывается, как оно устало и боится. На тот момент моя проблема была не такой значительной, как ее, ведь ее мать лежала в коме уже почти год, и ее просили отключить ее от аппаратов … Понимаешь, что ей предстояло сделать. И она сделала это, потому что я ее больше не видела, когда я вновь пришла к ней, палата была пуста. Иногда надо видеть, что происходит рядом, понимаешь, Питер, надо. Теперь я могу сказать, что, да, я думаю о тех людях, что сидят в тех машинах.
Некоторое время они ехали в тишине, высказавшись, Каролина замолчала и ушла глубоко в мысли. Питер, понимая это, не хотел тревожить ее, чтобы не обидеть лишним словом.
Он повернулся к ней, пытаясь поймать ее взгляд, но она задумчиво смотрела в окно.
– Эй, что ты совсем поникла?
Она лениво повернула голову в его сторону, и, поправив волосы, заговорила.
– Все в порядке, просто тяжело все это, пойми меня.
– Я все прекрасно понимаю, но при этом хочу, чтобы ты была здесь со мной, а не где-то там далеко. Побудь чуть-чуть со мной, мы ведь и без этого давно уже не общались.
– Ну да, но в этом виноват ты.
– Я в чем же именно?
– Не начинай, – возмущенно она критиковала его. – Ты украл бумаги и предал меня.
– Да, да, да… ты права, я поступил подло, но этим самым я ведь хотел помочь не только себе, у меня и в мыслях не было, что ты откажешься от работы в компании, хотя это место и так закреплено за тобой, и ты в любое время, как только захочешь, сможешь вернуться.
