Куда б вы не пошли, собакой следом
Отправлюсь в путь. На шаг не отойду.
Всё претерпеть готов. Пускай сотрутся
Подошвы ног моих. Глаза возьмите -
Пусть выжжет солнце их до дна глазниц.
Пусть задохнусь в пыли, умру от жажды,
Судьба отмерит участь – я исполню
И данный мной обет. Лишая плоти,
От преданности смерть не избавляет.
Как только Асгур замолчал, Морквард спросил его:
– Почему ты так хочешь покинуть Египет?
– Каждый шаг в Египте таит для меня опасность, – отвечал Асгур. – Я здесь слишком знаменит. Разве что поэты Мемфиса могут соперничать со мною. Они и в самом деле создают волшебные стихи, обладающие необъяснимой силой воздействия на человеческие сердца, но про них известно, что они одержимы демонами. Остальные же просто завидуют мне и не могут смириться с тем, что мне нет равных в искусстве пения, и желают моей смерти. А ведь у меня даже нет учеников! Кому я передам свое искусство, или оно умрет со мною вместе?
– Обещаю, я найду Маргариту, и мы поможем тебе выехать за пределы Египта. А пока тебе придется ехать с нами, – сказал Мал.
Певец посмотрел на него с благодарностью.
– Бедный Асгур, сколько несчастий выпало на твою долю!? – с едва уловимой насмешкой посочувствовал Хуфтор. – Не виноват ли ты сам в одном из них? Ведь ты так увлечен собою, что, если и пошлет тебе Аллах ученика, ты, как всегда, пройдешь мимо. Скажи, что тебе мешает обучать Гора? Он мог бы стать твоим учеником.
– Я и сам был бы рад обучать его, – сказал Асгур.
Дан обернулся и холодно взглянул на певца.
– Я и сам был бы рад обучать Гора, – повторил Асгур, – но всё дело в том, что он – ученик Дана.
– Так ведь Дан не умеет петь, – простодушно вставил Морквард.
– Речь идет не об искусстве Орфея, Дан учит Гора искусству Ареса, – пояснил Асгур.
– Я был несправедлив к тебе, Асгур. Ты более внимателен, чем я думал, – сказал Хуфтор.
– Пение требует всего тебя. На такую жертву способен не каждый. Но иначе невозможно достигнуть истинных вершин, взобравшись на которые, ты понимаешь, как мало постиг, как бесконечен путь к совершенству.
Оборвав свою речь на полуслове, Асгур схватил эль-ауд и пропел:
Когда на путь вступил вслед отголоскам
Ко мне летящим в темноте ночной,
Еще не знал, что снова откликаюсь
На зов любви – он сам собой возник
Из света звезд, из шепота луны
И пенья птиц, встречающих рассвет.
Любовь пришла ко мне из ниоткуда
И обрела в тебе и плоть и кровь.
Но стоило приблизиться к мечте,
Как тут же обожжен был светом
Ста тысяч солнц, сияющих из глаз.
