Все, больше в меня ни один кусок не влезет, пожаловалась я и облокотилась на спинку стула.
Алекс хохотнул и отпил из бокала. Затем вытер руки о салфетку и положил на стол.
– Я так и не услышал ответ на мое искреннее предложение.
Я пожала плечами и рассмеялась. Лицезреть лицо Стоуна, оголенный торс и небольшое родимое пятно на ключице в виде сердечка оказалось невообразимо приятно, но впервые в жизни не знала, что ответить. Получив строгое воспитание и живя в ограничениях, мне была чужда легкомысленность и необоснованность поступков. Пансионное воспитание с детства требовало от учениц анализа содеянного и того, к чему это может привести в будущем. Быть в чужой роли неуютно, и взбалмошность трудна для осмысления. Но есть неоспоримый факт – ситуация вышла из-под контроля. Нужно приложить усилия, чтобы нормализовать ее и обрести себя вновь. Но как это сделать? Сердце сжалось, словно в предчувствии беды. Я не отдаю себе отчет в поведении, но точно знаю, что не готова дать положительный ответ красавчику, сидящему напротив. Пауза затянулась, и Алекс решил поторопить меня:
Побойтесь Бога, мисс, держусь из последних сил!
Я не ответила. Вместо этого поднялась со стула и подошла к мужчине, наклонилась и поцеловала в губы.
– Ты невыносима! – воскликнул англичанин. Я рассчитывал на положительный ответ, но остаться без него в мои планы не входит.
Ты единственный мужчина в моей жизни. Но что-то останавливает меня, я попыталась объяснить свое поведение.
Да и это «что-то» есть и у меня. Именно оно заставляет требовать от тебя ответ прямо сейчас, а не когда мы окажемся на суше. Увидев тебя впервые, я вдруг понял, что ты та, кого искал всю жизнь и, наконец, обрел. Мне тридцать четыре года, и до этой поездки шел по жизни легко, без обязательств и обещаний. А теперь осознал, что хочу получить эти обязательства. Я уверен в их исполнении.
Алекс отстранился и прошелся по каюте. Затем замер на середине комнаты и обернулся ко мне.
Никогда не верил в справедливость, но… натянуто улыбнулся он и потер шею. …Но она должна существовать в этом мире. В противном случае и жить бессмысленно. Жаль только, что от правды зависит порой слишком многое. Сейчас на кону мое собственное счастье. Рискнуть?
Взгляд карих глаз остановился на моем лице, в нем читалась горечь и боль.
Рискни, сорвалось с моих уст, прежде чем успела подумать.
Да, так будет правильно. Мари, я написал тебе письмо, но прошу прочитать его на берегу. Если ты сочтешь оскорбительным и неприемлемым для себя то, что в нем изложено, то я приму это. Но если решишь иначе, то… Буду ждать тебя каждый последний четверг месяца в кафе «Сюрприз» на Манхеттене.
