Хлопнув дверью, я постояла немного около нее. Уютная комната показалась одинокой и скучной. Оставаться здесь не было никакого желания. Открыв дверь, решила пройтись по другим палубам, чтобы ознакомиться с судном. Миновав палубу «Е», спустилась по ступеням и отыскала выход в отсек «F», где проживали преимущественно пассажиры третьего класса. Направилась сюда умышленно, чтобы нечаянно не столкнуться с Алексом. Требовалась передышка, чтобы разобраться в чувствах, которые словно выворачивали меня наизнанку, при виде этого высокого англичанина.
Прогуливаясь вдоль бортика, я остановилась напротив носа лайнера. Темнота апрельского неба сделала меня неуязвимой для чужих глаз. Смогла отдаться мыслям в полной мере.
Неожиданно на изолированную палубу, где находились хозяйственные помещения, вышли двое мужчин. С детских лет вблизи у меня было плохое зрение, но все, что происходило дальше двух метров, удавалось разглядеть в подробностях. Вот и сейчас я поняла, что люди на палубе – Стив и Джон. Те, что недавно были в трактире.
– Отец, не делай этого. Анна не достойна таких жертв, – взмолился юноша.
Он стоял ко мне спиной. Лица не было видно, но мое воображение легко нарисовало картинку.
– Ты не прав, Джон. В Америке у нее будет другая жизнь. Она сможет все изменить.
– Если ты сделаешь это, то я сойду с «Титаника». Мы не можем быть на одном корабле.
Ничего себе ультиматум, скривилась я! Бедная девушка!
– Поздно, мы сегодня женимся. Священник предупрежден. В Нью-Йорк она приедет как миссис Далас.
– О, отец! Опомнись! – повысил голос парень.
Он начал ходить по палубе из стороны в сторону, пока снова не подбежал к отцу.
– Да у нее даже сменного платья нет! – продолжил Джон.
Я мысленно содрогнулась. Бедная девушка даже сменного платья не имеет.
– Ничего. До Америки доберемся, а там…
Стив не успел закончить, сын резко махнул рукой и устремился к выходу с палубы. Мужчина остался один. Он немного постоял, уронив голову на грудь, а потом поднял лицо к звездам. Стив спрятал ладони в карманах брюк, и мне вдруг стало жаль его. Неведомая Анна должна была гордиться, что ее честь отстаивал такой мужчина. Похоже, в этой семье кипели нешуточные страсти. Свою же жизнь я провела скучно. Двадцать лет, а вспомнить особенно нечего – пансион и гувернантская доля.
– Эй! Стив! – позвала я, кочегар обернулся. – Прошу прошения, что явилась невольной свидетельницей вашего разговора с сыном. Но меня взволновала судьба бедняжки Анны. Не согласитесь ли вы принять для нее подарок из моих рук. Платье. Это ничего не будет стоить для вас.
