– Он достаточно велик для двоих, – ответил граф. – Ты находишь, что он слишком велик?
Маленький лорд не сразу ответил.
– Я только подумал, – сказал он наконец, – что, если в нём поселятся двое людей, не дружных между собой, им будет скучно.
– А как ты думаешь, я буду хорошим товарищем? – спросил граф.
– Да, – ответил Цедрик, – думаю, да. Мы с мистером Гоббсом были очень дружны. После Дорогой он был моим лучшим другом.
Косматые нависшие брови графа быстро сдвинулись.
– Кто это – Дорогая?
– Моя мама, – сказал маленький лорд негромким спокойным голосом.
Может быть, он немножко устал, так как приближалось время, в которое он ложился спать. После волнений последних дней Цедди не мог не устать, а чувство усталости навеяло на него сознание одиночества. Вдобавок он вспомнил, что в этот вечер не заснёт дома и что на него не взглянут любящие глаза его лучшего друга.
Действительно, мальчик и его мать всегда были друзьями. Он невольно думал о ней, и чем больше думал, тем меньше хотелось ему разговаривать. К концу обеда граф заметил на его лице лёгкую тень грусти. Но Цедрик мужественно сдерживался. Когда они пошли обратно в библиотеку, высокий лакей шёл по одну сторону своего господина, но рука графа опять опиралась на плечо внука, хотя теперь уже не так сильно.
Слуга ушёл. Они остались одни. Цедрик сел на ковёр перед камином подле Доугаля. Несколько минут он молча поглаживал уши собаки и смотрел на огонь.
Граф наблюдал за ним. Задумчивые глаза мальчика пристально глядели в камин, и он раза два слегка вздохнул. Граф всё время молчал.
– Фаунтлерой, – сказал он наконец, – о чём ты думаешь?
Маленький лорд поднял глаза и мужественно постарался улыбнуться.
– Я думал о Дорогой, – сказал он. – И… и, кажется, мне лучше встать и походить взад и вперёд по комнате.
Он действительно поднялся, засунул руки в карманчики и стал прогуливаться из угла в угол. Его глаза ярко блестели, он сильно сжимал губы, но не опускал головы и ходил твёрдым шагом. Доугаль лениво задвигался, посмотрел на него, потом встал и подошёл к ребёнку. Фаунтлерой вынул одну руку из кармана и положил её на голову собаки.
– Доугаль – славная собака, – сказал он. – Он мой друг. Он знает, что я чувствую.
– А что ты чувствуешь? – спросил граф.
Ему было не по себе при виде того, как маленький человек боролся с нахлынувшей на него тоской, но графу нравилось, что он старался твёрдо выносить печаль.
– Поди сюда, – сказал старик.
Фаунтлерой подошёл к деду.
