Я не собираюсь шуметь.
– Если ты убьёшь его, – киваю на неподвижного Кайоши, который совсем скоро утонет в собственной крови. – Я убью тебя. Сразу как только остановится его сердце.
– Ты в любом случае убьёшь меня, – он пожимает плечами. – Но если ты сейчас уйдёшь – возможно, я оставлю его в живых.
Возможно?!
У него так мало ума что он не понимает – я вернусь в любом случае. Хотя… он же не знает мои вкусы. Он вообще не знает меня – сейчас перед ним двое незнакомых ему Хранителей из Небесного Утёса. Почти мёртвого Небесного Утёса – так он этот видит.
– Я Керо, – говорю я.
В его глазах что-то мелькает.
– О, сам глава клана не стыдится воровать по ночам. Вот будет весело, когда я расскажу всем об этом. Или не рассказывать?
Насмешка на его лице слегка злит, но убивать волчонка нельзя – Кайоши мне самому не спасти.
Я вдруг понимаю логику этого гадёныша. Он знает – я захочу сохранить жизнь Кайоши, а, значит, уйду.
Что будет потом?
Здесь на шахте появятся стражи, или Хранители сильнее чем он. Шахта станет охраняться лучше и уже никто так просто не сможет прокрасться к двери, за которой хранится что-то ценное.
Я бы даже ушёл… если бы был уверен что Кайоши останется жив. Но это вряд ли – этот самоуверенный тип прикончит его, как только я растворюсь в темноте. Прикончит, а потом будет хвалиться на каждом углу что прикончил Хранителя из Небесного Утёса.
Интересно – он был среди тех, кто вырезал семью Эное?
Возможно.
Да, я бы ушёл если бы бы уверен что он оставит Кайоши в живых
Но я не уверен, а, значит, уходить нельзя.
Задачка без решения?
Или оно всё же есть?
Достаю нож и засаживаю его в живот Кайоши. Засаживаю, а потом проворачиваю так чтобы рана стала шире.
– Ты ничего не понял, идиот, – говорю я. – Я Керо и это мой клан. И ни одна жизнь не может значить больше чем клан.
Захожу в тень, выхожу из неё уже возле щенка и прибиваю его шигиру к стене. Он хрипит и сначала пробует вытащить лезвие меча из своей груди, разрезая руки и заливая себя кровью, но потом сдаётся и затихает тихо скуля от боли.
Даю ему несколько мгновений чтобы увидеть как близко сейчас к нему смерть, а потом прижимаюсь губами к его уху и шепчу:
– Ты снимешь проклятье с него и я оставлю тебе жизнь. Обещаю.
Его «да» удаётся расслышать с трудом. Вытаскиваю шигиру из его груди. Он падает на колени, пробует встать, но рана слишком велика и он ползёт к Кайоши. Ползёт, касается его пальцами и тот с громким стоном оживает.
Теперь нужно аккуратно достать нож из груди друга – так чтобы не добить. Сейчас, совсем скоро, я наложу на него лечебный талисман… он будет жить.
