Жабин повернулся на бок:
— У меня шофер очень сообразительный. Я ему говорю: Зачем ты, Шмельков, вертишь эту баранку? Тебе в университет надо, на физико-математический… Да так, говорит, смолоду засосала шоферская жизнь… Вы спрашиваете, как мы попали к немцам. Мне было приказано в местечке П. сосредоточить все средства связи и связь держать со штабом до последней возможности.
Ну, вот, я и оказался в окружении. Под вечер два грузовика, битком набитые фашистами, ничего не думая, сунулись в Дубки. Мы немцев спокойно пропустили, с флангов полили их из пулеметов, когда они из машин расползлись, — мы их в штыки. Немцы этого не любят, некоторым удалось убежать, офицер их кинулся в камыши и сидит в воде так, что видны одни ноздри. Взяли у него сумку с важными документами.
Завели мы немецкие грузовики, погрузились в них все двадцать пять бойцов, да вот мы с Петровым, за рулем на переднем — Шмельков. Небо заволокло, звезд не видно, луна еще не всходила. Едем по фашистскому тылу вдоль фронта. Час, другой не встречаем ни души, на западе полыхают зарева, на востоке — стрельба и тяжелые взрывы. По заревам, по грохоту пушек ориентируемся.
Впереди должна быть знакомая деревня. Остановились. Петров соскакивает: Разрешите мне в разведку.
Вот, думаю, когда человек оживился и девчонку свою забыл. Иди. Он гранаты по карманам и быстро так, сноровисто, умело пошел. Минут через сорок зашелестели кусты, он стоит у кабинки: В деревне — колонна фашистских автомашин.
Думаю, — это неприятно. Но — дорога одна, справа и слева — болота, а возвращаться назад нам нет никакого расчета. Шмельков говорит успокоительно: Садитесь, ребята, проедем.
Наши стальные шлемы в темноте могут сойти за немецкие, отличительных значков — не разобрать, только штыки наши русские, четырехгранные, могут выдать. Я приказал бойцам держать винтовки на коленях.
Скоро увидели три синих огонька, — германский стоп сигнал в голове автоколонны. Шмельков включил свет в подфарки, видим — семитонные грузовики с ящиками, на радиаторах — белый диск с черной свастикой. Сбоку дороги трое офицеров, глядят в нашу сторону и вертят электрическими фонариками. Шмельков дал полный свет в фары, офицеры сморщились, заслонили глаза ладонями, и мы равнодушно проезжаем мимо автоколонны, отворачивая головы, чтобы не показывать красную звезду на каске. Прибавляем скорость, проезжаем деревеньку, уютную, милую, с тихими хатами среди густых вишен и яблонь, где жить да жить. Деревня пуста, все население ушло.
