Если после обеда к королю приходили менестрели, он слушал их сидя; потом вставал, и капелланы в его присутствии читали благодарственную молитву. Далее он отдыхал и спал. Однако если он принимал пищу в личных покоях, то порой садился у подножия своей кровати и беседовал с близкими. Если какой-нибудь доминиканец или кордельер предлагал королю прочесть книгу, которая ему нравилась, тот отвечал: «Нет, не читайте мне: после еды нет лучше книги, чем добрая беседа, когда каждый говорит, что хочет». Почти так же он вел себя за городом, где летом после обеда любил встречаться на лугу со своими рыцарями; там он охотно обсуждал моральные проблемы.
По окончании послеобеденного отдыха он служил службу за усопших с одним из своих капелланов, а потом слушал вечерню. Вечером он присутствовал на повечерии.
Прежде чем лечь спать, он заходил к своим детям, за воспитанием которых внимательно следил. Им он рассказывал о славных деяниях добрых королей и императоров, с отвращением повествовал о дурных делах, совершенных злыми богачами, учил их читать часослов.
Но вел ли кто-либо такой же образ жизни, как король?
Один ломбардский рыцарь, проведший большую часть жизни на Востоке, Филипп Новарский, около 1265 г. в нравственном очерке о человеческой судьбе эскизно изобразил, как по его представлениям должен проходить день достойного человека: на рассвете надо сотворить три крестных знамения во имя Троицы и произнести молитву; поразмыслить над тем, как собираешься использовать день, с твердым намерением провести его с пользой для себя и других; прослушать мессу и столь прочувствованно, как только можешь, сотворить покаянную молитву; обрести заслугу подаяния, хотя бы самого малого; привести в порядок свою одежду; выполнить наконец свою утреннюю программу добрых дел; по завершении этой задачи и по пришествии полудня сесть за стол, выпить, поесть и выделить час для послеобеденного отдыха; потом позволить себе какое-нибудь развлечение, а вечером посетить людей, «дабы видеть, слышать и знать».
Но была ли жизнь в Париже такой же, как в Иерусалиме? К тому же Филипп Новарский предупреждает: образ жизни, который подходит для светских людей, нельзя рекомендовать ни ремесленникам, ни сервам, ни кающимся, ни монахам.
Плотник по утрам шел на Гревскую площадь, обсуждал дела с нанимателями или товарищами, а потом принимался за работу. Он более или менее усердно трудился, делая перерывы сначала для завтрака, а потом для обеда и послеобеденного отдыха, и заканчивал работу к ужину, заглянув до этого несколько раз в таверну.
