Пологие берега спасительного островка покрывал чистый золотистый песок. Тихо шумели листвой похожие на огромные лохматые зонтики кокосовые пальмы. Людей здесь не оказалось и Иванцов зажил Робинзоном.
Однажды на берегу он нашёл огромный деревянный сундук, не утонуть которому позволяли шесть огромных бочек, привязанных по периметру. Рядом волны качали шляпу-сомбреро, шезлонг и рваную турецкую туфлю. Всё это пришлось весьма кстати, а вот туфлю Иванцов почему-то люто возненавидел. Возможно, по причине её вдовьего одиночества, а посему энергично швырнул обратно в море.
Но на следующий день она вновь нахально плавала на прежнем месте. Иванцов не поленился зайти в воду по самую грудь и закинул обувку так далеко, как только смог. Волны же опять прибили её к берегу… Неделю несчастный островитянин воевал с упрямой туфлёй, а после признал себя побеждённым и стал носить её попеременно, то на одной, то на другой ноге.
А в найденном сундуке оказалось стандартный набор «Начинающему Робинзону», но почему-то в китайском варианте: набор добротных плотницких инструментов, рыболовная снасть, одежда, лупа, кухонная посуда, охапка деревянных палочек для еды и библиотечка книг на диалекте китайской народности мяо.
Иванцов выстроил хижину, с помощью лупы развёл огонь. Удочкой стал ловить рыб, а силками – птиц. Иногда он разнообразил меню черепахами и их яйцами, которые научился отыскивать в песке. На десерт же лакомился кокосовыми орехами и бананами.
В свободное время Робинзон с помощью «Непало-китайского словаря» читал книги. Когда он одолел в последней книжке последний иероглиф, то жутко захандрил. Его неудержимо потянуло домой. В отчаянии ринулся на берег и принялся истошно вопить: «На помощь!» Но спасатели, почему-то, не явились. Наверное, по причине плохого слуха или некоторой отдалённости острова.
Всё чаще Иванцов вспоминал жену. Раздражённо думал: «Я тут со скуки мру, от тоски чахну, а она ноль внимания на мои страдания. Вот так всегда! Но ежели вдруг какая-нибудь шаловливая прелестница вздумает окинуть меня благосклонным взором, то супруга сразу тут как тут, чуть ли не за уши оттаскивает. А вот сейчас, когда в ней ощущается самая острая необходимость, не появляется. Обидно!»
Со скуки островитянин попытался организовать кружок художественной самодеятельности. Но как это обычно водится, упёрся в проблему кадров. По сей причине ему не удалось поставить оперу «Садко», организовать хор имени Пятницы и провести конкурс бальных танцев. В отчаянии он сплясал в одиночку танец с деревянными палочками, поскольку сабель в его реквизите не нашлось. Танцевал без особого энтузиазма, а потому, наверное, аплодисментов не дождался.
