Меня привлекла трещина в скалах примерно метрах в пятидесяти от земли. До этого я ни разу не видел ничего подобного, как и подходящих выступов на склоне. Трещина показалась мне шириной не менее метра, из неё торчали сучья… Подобное я видел впервые, до этого каменная круча казалась мне чуть ли не отполированной стеной, а тут вдруг такое… Впрочем, всю я её не осматривал, возможно, подобное всё же здесь не редкость…
Но как добраться до трещины?..
Из глубин памяти всплыли «присоски» альпинистов, на самом деле они ничего не присасывали, а действовали по тому же принципу, что и лапы гекконов. По мысленному велению часть моей набедренной повязки как бы «потекла» по ногам и телу, а затем – и по рукам: на коленям и ладонях образовались «присоски». Я приложил их к скале, и они словно прилипли к ней. Задергался, не смог освободиться. Испугался, что сейчас подскачут кентавры, а я останусь в таком беспомощном состоянии…
В следующую секунду вспомнилось, что следует отрывать «присоски» под определённым углом, тогда это сделать очень легко. Так и оказалось. Стал быстро подниматься по каменному откосу к трещине, переставляя ноги и руки…
Последние метры проделывал на виду у кентавров. Подскакав, они замахнулись копьями, но я вовремя скрылся в трещине. В её глубине находилось старое гнездо какой-то гигантской птицы. Увидел многочисленный помёт, пух, перья, кости различных жертв, которых сюда приносили на корм птенцам. Они выводились здесь, это несомненно, я видел осколки скорлупы.
Время от времени я выглядывал, но кентавры не уходили. Похоже, они решили дождаться того часа, когда я всё же вынужден буду спуститься. Их расчёт был очевидным: они могут меняться, отлучаясь, чтобы подкормиться и утолить жажду, а меня голод и в первую очередь жажда в результате выманят из убежища. На их месте и я бы до такого додумался.
Попытался было с ними поговорить, но они меня явно не понимали. Принялись выкрикивать какие-то угрозы, сопровождая их оскорбительными телодвижениями. Некоторые стали бросать в меня копья. Одно едва не угодило в меня, что вызвало у них бурю радостных эмоций. Меня это всё задело и оскорбило. Убивать человека я не мог, но отвечать врагам адекватно – право такое имел.
Я повторил свою просьбу, воспользовавшись жестами: уходите, оставьте меня в покое.
Ответ был прежним. Снова пришлось увёртываться от копья.
В следующую секунду в моих руках появился тугой лук с наложенной на тетиву стрелой. Я продемонстрировал их кентаврам: мол, не уйдёте, вам будет хуже…
