Начальник вторично хмыкнул.
– А назвать это можно… ну не знаю… Мининский почин – очень перспективное дело нарисовывается ведь…сами подумайте – для начала раскрутка на местном уровне газета «Ленинская смена» например, потом горьковское телевидение, передача «Дорогами мининской славы»… далее координационный центр движения при обкоме… ну и где-то подальше всесоюзное совещание ударников-мининцев в Колонном зале дома Союзов… Как вам, Станислав Игоревич, а?
Игоревич подумал, потом спросил:
– Значит почин говоришь? Мининский говоришь?
– Ага. Ну или Гайдаровский метод, тоже неплохо звучит… или Чкаловское движение… хотя где Чкалов и где коммуналка. А вы, дорогой Станислав Игоревич, стали бы так сказать первооткрывателем нового движения, его так сказать крестным отцом. Ну или посаженным, – поправился я, вспомнив негативные ассоциации с фильмом Копполы.
Тут я физически увидел, как в глазах завотделом бешено закрутились барабаны игрального автомата, а он при этом лихорадочно соображал, когда и с какой силой тянуть рычаг, чтобы выкинулось три семерки. Ну еще бы, я бы на его месте тоже заинтересовался такими перспективами.
– А ты, Сороколет, далеко пойдешь, – задумчиво протянул Игоревич.
– Спасибо, я знаю, – спокойно ответил я.
– Да еще и наглец большой… нет, ты мне ей-богу нравишься… а вот скажи-ка мне как на духу – зачем оно все это тебе лично надо? Я, знаешь, в альтруистов не верю…
Ути-пути, какие мы слова знаем.
– Вам из большого уважения скажу все как есть – в нашем доме есть клуб, там можно устраивать танцы, а старое руководство его на замке держало и к танцам относилось строго отрицательно. С девушками у нас в доме как-то не очень, одни ребята, вот и будем приглашать со стороны – танцы, знаете ли, шманцы, любовь-морковь, где еще нам знакомиться с прекрасным полом? – вдохновенно врал я. – А тут все под боком будет, и порядок мы железный обеспечим, у нас почти все спортсмены-разрядники. И еще мы хотим музыкальный ансамбль организовать, у нас и пианист в коллективе есть, и гитарист, а баянистов аж две штуки – вот и будет помещение для репетиций.
Игоревич радостно взоржал: – Так оно в чем все дело-то? Господи, а мы уж напридумывали себе незнамо что, а они значит по бабам соскучились и песенки петь хотят… ладно, причина уважительная, сам когда-то такой был… куда ты там говоришь учиться-то поступил?
– На радиофак политеха.
– Очень хорошо. И телефончик свой напиши.
– Ну Станислав Игоревич, родной, откуда у меня телефончик, в коммуналке же живем (а мобильных-то еще не придумали)… хотя у друга моего этажом выше есть телефон, могу его дать.
