Этих слов никто не услышал.
Ольсен немного постоял и принялся разворачивать повозку к дороге.
Из-за валунов поодаль вышла Гуттиэре. Ольсен разрешил ей издали увидеть Ихтиандра, объяснив, что он болен, жить на суше не может – только в море. Если он увидит её, то захочет остаться с ней, а жизнь на воздухе погубит его окончательно.
– Между ним и всеми остальными людьми легла непреодолимая преграда – океан, – грустно заметил Ольсен. – Ихтиандр – обречённый. Отныне вода становится его родной и единственной стихией.
Девушка понурилась:
– Но как же он там будет жить? Один в безбрежном океане, человек – среди рыб и морских чудовищ? – сказала девушка, но согласилась, что лучше не бередить его душевную рану.
И вот сейчас, глядя на море, в котором навсегда скрылся Ихтиандр, девушка сказала:
– Прощай, Ихтиандр! – и направилась к Ольсену, с которым они вместе вернулись в город.
С чувством невыразимого физического наслаждения Ихтиандр окунулся в океанскую воду, ощущая всём своим естеством подзабытую свежесть, знакомую солоноватость. По привычке выдохнул из лёгких остатки воздуха и сразу же заработали его жабры, пропуская воду внутрь и обратно, насыщая организм живительным кислородом. Человек превратился в рыбу.
Юноша заработал ластами, помогая себе руками, загребая ими, направляясь по знакомому маршруту домой. Не сосчитать, сколько раз он делал это!
С тенью досады отметил, что несколько поспешил с входом в воду, нужно было сделать это на несколько секунд позднее, чтобы оказаться в отходящей от берега волне, а он кинулся навстречу ей, ощутил её жёсткость, она пригнула его вниз и коленом Ихтиандр задел шершавое дно. Раньше это он делал безукоризненно, автоматически. Но в тюрьму отвык.
Впрочем, лёгкая боль в колене была ничего не значащим пустячком в сравнении с такой желанной свободой!
Он плыл, плыл и плыл, получая огромное удовольствие просто от движения. И ему стало совсем хорошо, когда он сбросил с себя тюремную одежду. Какой разительный контраст с маленьким баком, в котором он даже не мог развести руки! Его передёрнуло при воспоминании о грязной гниющей воде в нём.
Спустя некоторое время почувствовал нарастающую усталость. Удивился ей, а потом понял причину: слишком долго он провёл в бездействии, отвык от движения, устал.
Замедлил движение. Тут обратил внимание на большой нож, который висел на его шее. Появилась мысль: а не избавиться ли от него? Дома его ждал настоящий нож, привычный, удобный и очень острый. Не чёта этому.
