Вновь громкий хлопок, двоящий ему скрип и более спокойное шипение. Миранда кинулась ко мне в объятия, я прижал её к груди, закрыв глаза.
Секунду спустя почувствовал, как её что-то оттаскивает в сторону – длинное щупальце из самого тумана схватило её за ногу, пытаясь отцепить от меня. Словно оно понимало или догадывалось, как мне дорог этот человек и решило ранить в самое сердце, перед тем как добраться до меня. Истерические вопли Миранды разрезали мой разум, словно раскалённый нож. На глазах навернулись слёзы, я держал её изо всех сил, выкрикивая проклятия. Миранда что-то пыталась сказать, но я её не слышал, размышляя совсем о другом. Я размышлял о единственном доступном выборе – отпустить Миранду и попытаться использовать нейродеструктор, или же погибнуть вместе с ней, не воспользовавшись единственным шансом.
Этот туман живой – значит нейродеструктор хоть как-то должен повлиять на него, даже кратковременного оглушения вполне достаточно. Секунды перетекали в вечность, хватка Миранды начала ослабевать, мои руки немели от усилий удержать её. Послышался слабый хруст, вслед за которым последовал душераздирающий вопль молодой девушки, – видимо, это существо сломало ей ногу. Времени больше не оставалось. Я взглянул в наполненные болью и сожалением голубые глаза рыжей, покрытой веснушками девушки.
Я отпустил Миранду, закрыв глаза. Существо подняло её вверх, словно радуясь добыче. Истошные крики заполонили местность, вызвав на моих глазах слёзы. Задержав дыхание и пытаясь собраться с мыслями, я резким движением руки выхватил нейродеструктор и сделал слепой выстрел.
Яркая красная вспышка озарила темноту перед глазами. Волнообразный пищащий звук отозвался в голове эхом. Вслед за ним последовал громкий хлопок, затем звучащий ему в такт скрип и едва различимое шипение. Я открыл глаза.
Миранда пропала из поля зрения. Вокруг меня на земле растекалась вязкая чёрная жижа, напоминающая нефть. Я рухнул на колени, закрыв лицо руками. В голове назойливо раздавался шум сломанного нейропротектора.
Я медленно поднял голову. Разум заполняла полная безысходность, растерянность и сожаление. Я попытался связаться с кораблём – бесполезно, в ответ лишь помехи. Подняв руку, пытался развернуть голографическую карту – безуспешно. Я ударил по плечу, в надежде что из наплечника скафандра вылетит разведывательный дрон – безнадёжно. Вскинув голову кверху, я закричал. Голосовые связки разрывались от напряжения, зудящая боль разошлась по всему горлу.
