Я специалист со стажем понимаю, что правила профессиональной этики не позволят мне консультировать ее, без риска терапевтического фиаско. Да, связь с ней была давно, и так скоротечна, что по идее, не должна оставить памятной отметины на сердце. Во всяком случае, для меня это уже давно забытая история, но что если для неё нет? Ах, кого я обманываю, она меня не помнит, а значит, я имею право проводить терапию без особого риска потери объективности с моей стороны. Что же, рационализация всегда была моей самой сильной, из оборонительных сторон.
– Ваше лицо кажется мне знакомым, – неожиданно оборвала она мой бурный внутренний монолог с самим собой, попытку логически обосновать заранее недостоверную информацию.
– Правда? И где бы мы могли встретиться, по Вашему мнению? – невозмутимо и максимально бесстрастно отвечаю я, словно не своим голосом.
– Я не уверенна, – прищуривая левый глаз, Эмили смотрела на меня как на незаметно поставленное пятно, портящее её идеально белую блузку, словно через невидимую лупу, пыталась определить источник загрязнения, попутно продумывая способ его скорейшей ликвидации. Настолько изучающим и холодным был ее взгляд, – просто захотелось это сказать.
– Типаж такой, наверное, – почти непринужденно слетает с моих уст, пока я удивленно пожимаю плечами и внутренне чувствую одновременно успокоение и разочарование.
Успокоение, потому что по всем правилам я могу проводить терапию, ведь мы не знакомые, а случайный секс семилетней давности, о котором она даже не помнит, навряд ли играет тут какую-то роль. Во всяком случае, на тот момент, я успешно убедил себя в этом, старательно и бестактно заглушая жутчайше трезвый внутренний голос, своего супервизора, отчетливо вдалбливающий в мою шокированную голову: «Клиент есть клиент! Никаких личных отношений Дэвид!».
Разочарование, хм, она дала пощечину по моей гордости, не уж то, я был так плох, что даже не запомнился ей? Стоп, останавливаю сам себя, сначала работа, потом сомнения. Проведу одну консультацию, а там посмотрим. Удивительно, мужчина готов поступиться всем ради женщины: гордостью, профессией, принципами, и ради чего? Чтобы просто быть рядом? А ведь именно здесь, дорога жизни, выбор эго, завел меня в сторону глухой тупости, но об этом позже.
– Итак, Эмили…
– Можно просто, Эми, – с сухой доброжелательностью ответила клиентка.
– Хорошо, Эми, предлагаю не тратить драгоценное время терапии и перестать гадать о том, где именно вы бы могли меня видеть, а перейти непосредственно к консультационному процессу, – она согласно кивает. – Смотрите, наша консультация, эта и если будут другие, продлится ровно 50 минут. Хочу предупредить Вас о том, что первые встречи зачастую носят диагностический характер, но естественно подобные нюансы во многом зависят от запроса клиента, по исходу первой встречи вы сами решите: требуется ли Вам длительная терапия или достаточно одной, двух встреч. Моя работа заключается в том, чтобы помочь Вам справится с трудной жизненной ситуацией, помочь, а не решать ее за Вас. Есть ли у Вас какие-либо вопросы ко мне, на этом этапе? – в ответ послышалось молчание. – Хорошо, тогда если здесь все понятно, прежде чем мы приступим, я дам Вам заполнить несколько бланков, это поможет мне определить уровень Вашего эмоционального состояния, – минут пять она тратит на прохождение шкалы депрессии А.Бека и столько же на шкалу тревоги. Я сразу же отмечаю её показатели в своем блокноте, 18 баллов по первой шкале свидетельствуют о легком депрессивном расстройстве, 22 балла, по второй, отражают среднюю выраженность тревоги, что же, не критично. – Отлично, чтобы более не возвращаться к этому вопросу, должен осведомить Вас о необходимости данной процедуры. Прохождение клинических шкал перед каждым консультированием позволит отслеживать динамику Вашего эмоционального состояния, что в свою очередь будет содействовать росту продуктивности нашей работы. Теперь, можем продолжить. Расскажите, с чем вы пришли?
