– Илья Кондратьевич, вы присоединяетесь к «вишнякам», а то видите, у нас в этой команде нехватка одного игрока! – бодро скомандовала Нонна Алексеевна.
Тем временем за столом возобновилась беседа, прерванная появлением очередного «повара».
– Так я повторю свою мысль, – продолжил Малахов. – С чисто физической точки зрения лично я как человек, как индивидуум, все ж таки не имею никаких абсолютных доказательств того, что на свете существует еще кто-то, помимо меня. То всеобщее мнение, которое является сейчас наиболее популярным, да и чего там лукавить, общепризнанным и которое, кстати сказать, я вполне разделяю. Ну это так, на всякий случай, чтобы потом не было никаких обвинений личного характера. Так вот, мнение это состоит в том, что планета Земля, расположенная в галактике «Млечный путь», населена некоторым количеством людей, каждый из которых определенно является личностью, при этом ощущает мир и чувствует его примерно так же, как и все остальные.
– А какие для этого еще нужны доказательства? – поинтересовался Петр Степанович. – Это же очевидный факт!
– И чем же он так очевиден, позвольте спросить? Он, этот факт, несомненно, логичен. Но совсем не очевиден. Логично предположить, поставив себя на место другого, что он может воспринимать меня так же, как и я его. И тут ключевое слово «может». Может быть, да, и даже скорее всего да. Ну а что если нет? Какие еще у нас есть доказательства, что это так, кроме этой элементарной логики?
– Ну как какие? Мы же вот сейчас тут сидим, разговариваем. Это предполагает наличие как минимум меня и тебя, Жень. Петр вон тоже вставил фразу, значит, он тоже тут, так же, как и мы, – возразил Иван Иванович.
– Не в обиду присутствующим, но лично у меня нет никаких фактов, подтверждающих все это. А вдруг все это, ну, например, некий спектакль, который разыгрывается исключительно ради меня?
– Слишком уж фантастическая гипотеза…
– Ты находишь? Не столь уж… Ведь согласитесь, – Малахов окинул аудиторию беглым взглядом, – во снах именно так и происходит. Там все: и декорации, и актеры, и само действо ради одного единственного человека, зрителя. А ощущения весьма похожи, так что как знать, как знать… Во всяком случае, подобное утверждение справедливо ровно настолько же, насколько справедлива любая другая версия, в том числе и та самая, общепринятая. Ведь по сути что лично я знаю наверняка? Я знаю, что существует некая личность, которая воспринимается мной как я сам. Эта личность, с моей точки зрения, имеет одно существенное, я бы даже сказал, определяющее свойство по отношению ко всем остальным людям. Эта личность Я. И это «Я» не всунешь ни в какое другое тело. Это «Я» не сможет посмотреть на мир другими глазами. Именно это «Я» будет ощущать боль, если мне кто-то сделает больно, будет смеяться от радости или плакать от горя.
