Дождавшись, когда он закончит, я продолжил:
– Из одного человека делают двух, попросту копируя его как деталь, копируя со всеми его мыслями, чувствами, знаниями и памятью – настолько велико их могущество. Так вот, один из нас вновь возвращается по своим делам, а вот второй – его чертёж ДНК и всю память записывают электрическими импульсами… Ну, скажем, в особую грампластинку и могут хранить её сколько угодно.
– Невероятные вещи, герр Ярослав, невероятные!
– На нашей старой Земле вы умерли задолго до моего рождения, как умерла ваша жена и ваши дети, на нашей с вами Земле уже давно нет Трансвааля и Оранжевой республики, ещё в тысяча восемьсот девяносто девятом году республики вступили в войну с Британией и вскоре потерпели поражение, капитулировали, – на Мартина жалко было смотреть…
– Я вам не верю! Такого не может быть! Человека нельзя скопировать! А как же душа и божественная сущность? – на глаза Мартина навернулись слёзы.
– Об этом мы поговорим, обязательно, но в другой раз. А сейчас расскажу про Ключ, который есть у каждого попавшего сюда человека. Именно он сделал нас, словно плотник дверную ручку, из животных, которые мирно паслись в саванне.
– Бог мой!
– Да-да, та самая слизь, в которой мы все оказались в первый день – это их останки. У меня, к примеру, остался обрезок рога. Более того, все люди могут быть из разных веков: кто-то, возможно, из семнадцатого, а кто-то, как я, к примеру, из двадцать первого. Помните, что я вам говорил про копии?
– Так и есть, я своими глазами видел срезанное, словно бритвой, копыто в слизи. Побрезговал взять.
– Ключ может копировать и выращивать любые организмы, любые, герр Мартин, и даже человека. Перед переносом я беседовал с управляющим этим проектом, поэтому знаю, как управляться с Ключами, где искать других людей. Знаю, что нужно тем, по чьей милости мы тут очутились. Как вы понимаете тут разговоров не на один вечер. У меня уже глаза слипаются, а работы завтра с утра до позднего вечера. Так что, извините, я спать.
______________________________
* Битва на Кровавой реке (африк. Slag van Bloedrivier) – стычка между вооружёнными отрядами буров и зулусов в ходе Великого Трека 16 декабря 1838 года.
День девятый
Работа закипела с раннего утра. Делали пазы, со скрежетом расщепляли короткие обрубки пальмы дум на тонкие пластины, а после шлифовали и полировали острие. Верёвок, как обычно, катастрофически не хватало, так что первая половина дня ушла на все эти мелочи, но уже после полудня процесс, как говорится, пошёл. Установили таран, который с помощью рычага бил прямо в торец раскалываемого бревна. Треск и скрежет при раскалывании ствола стоял такой, что все окрестные птицы разлетелись. С силой удара, я, пожалуй, даже переборщил. С одного-двух ударов дерево раскалывалась, словно орех, на идеально ровные, как из-под пилорамы брусья. Чтобы получить доски, раму разбирали и добавляли ещё несколько клиньев, даже с учётом этих телодвижений с запасами молочая мы разобрались гораздо быстрей чем со сборкой бревнокола. Бух-бух-бух, и несколько брусьев и досок нужной толщины готовы. Мартин, всё утро бурчавший о глупой затее, даже извинился передо мной, как только увидел, с какой лёгкостью и скоростью у нас выходят доски. Акация кололась гораздо тяжелей, но клинья, слава богу, не сломались.
