– Итого десять…. И двое в тыловом охранении… Восемь. Не густо. У финнов что?
– До четырех десятков в поле осталось, но большая часть ушла
– Хорошо. Со вчерашними почти пол роты их здесь оставили… Я по позициям пройду, с бойцами пообщаюсь, наблюдай, лейтенант. План тот же.
За холмом санинструктор перевязывал раненых. Руденко подошел к нему:
– Кокорин, как успехи?
– Трое раненых, товарищ политрук. Один без сознания, еще один тяжелый, у третьего плечо. С плечом, вот, обратно просится, на позицию. Тяжелый тоже просится, но он и говорить-то может с трудом, куда ему воевать…
– Боец, ты правша?
– Так точно, товарищ политрук!
– Так куда тебе на позицию, с простреленным-то правым плечом?
– Да хоть с гранатой, товарищ политрук! С левой приноровлюсь стрелять. Ну, не могу лежать, лучше б убили, чем вот так – мужики гибнут, а я здесь с царапиной отлеживаюсь… Что я, баба, от каждой царапины в кусты бежать?
– Прохоров, верно?
– Так точно, товарищ политрук! Я ж в роте с конца июня, уже был ранен легко, ротный разрешил остаться, да на мне как на собаке, мгновенно все зарастает, глазом моргнуть не успеете…
– Держи, Прохоров. Парабеллум. У финского офицера вчера затрофеили. Специально для тебя хранил, – улыбнулся Руденко
– Спасибо, товарищ политрук!
– Да за что спасибо-то? Это тебе спасибо, красноармеец. И от меня лично и от всей нашей роты.
– Товарищ политрук! – обратился к Руденко Кокорин – разрешите и мне в строй? Нас мало осталось, совсем ничего. Раненые перевязаны. Лишний ствол не повредит.
– Нет, Кокорин! Вот тебе никак нельзя. У тебя миссия святая. Ты нам надежду даешь на жизнь. Знаешь, Кокорин, в бою первым берегут командира, вторым радиста, а третьим санитара. Командира не сберегли, радиста у нас нет, только ты и остался, – улыбнулся Руденко – и сберечь тебя необходимо, ты наша надежда выбраться отсюда живыми.
На дне окопа сидел командир взвода с одним из бойцом, курили.
– Уж полдень близится, а финнов-то все нет, лейтенант, – раздался сверху голос Руденко, заползающего в окоп – о чем это говорит?
– Ни о чем хорошем, товарищ политрук…
– А ты философ, лейтенант, хотя не могу не согласиться. Ждут они чего-то или кого-то. Перекусить успели?
– Так точно!
– Подскажи, где Белькевич? Пойду к нему наведаюсь. Уж очень мне хочется с богатырем нашим пообщаться
– Вон за тем валуном
Руденко выглянул из окопа в направлении места, на которое показывал взводный:
– Идут, приготовиться!
Замполит ужом юркнул из окопа и стал переползать в сторону позиции Мусатова, вглядываясь вперед, в сторону вражеского леса. «Ба, да сколько же их?»
