Я точно помню момент, когда наша учительница спросила меня прочитать вслух текст в книге. Я уже полностью осознавал, что я читал с постоянными речевыми запинками. Мой язык отказывался слушаться меня, и я не мог ничего поделать с этим – как бы я ни старался. Всё то время, что я читал, я пальцем придерживал лист книги, дабы она не закрывалась, и когда моё мучение пришло к концу, я убрал палец со страницы, чтобы обнаружить на его месте явно выраженное мокрое пятно от пота.
Глава 2. Школьные Годы и Новые Загадки
Я начал бояться говорить. Каждый раз, когда учитель в школе собирался вызывать кого-то для ответа на вопрос, у меня начинало быстро колотиться сердце. Пульс тут же успокаивался если был вызван кто-то ещё.
В последующие школьные годы я начал волноваться о том придётся ли мне отвечать или нет уже по дороге в школу.
Общаться с друзьями мне тоже было трудно. Я точно помню моменты, когда друг или знакомый заблуждался в каком-то вопросе, и я знал точный ответ на обсуждаемую тему, ответ, который мог бы помочь другому человеку, но я так боялся, что буду запинаться на одном слове, что просто не мог позволить себе открыть рот. Я просто молчал.
Один такой момент случился в деревне во время летних каникул. Я тогда гулял с подругами вечером. Мы шли по длинному кругу вокруг деревни, и наш разговор затронул необъяснимые явления. Мой опыт с ярко-жёлтой сущностью идеально подходил для нашей беседы… Если бы только я мог заставить себя преодолеть страх говорить. Мысль о всём том негативном, что могло бы произойти, если бы я начал заикаться, заблокировала всё желание поделиться своим необычным опытом.
В школьные годы я как-то задумался о том, что я говорил абсолютно нормально в своём воображении, про себя, а также, когда я был один и говорил вслух сам с собой – было просто невозможно заикнуться. Жаль, что тогда я не придал своему замечанию большого значения – ведь разгадка была так близка!
Когда я проводил короткие школьные каникулы в Москве, я ездил гостить к бабушке с дедушкой по отцовой стороне – мамины родители умерли до моего рождения. Они жили на окраине Москвы, недалеко от МКАД. Их двухкомнатная квартира находилась на последнем этаже семнадцатиэтажного дома. Окна выходили на овраг и ручей внизу, и на леса за кольцевой дорогой. В детстве мне нравилось смотреть вдаль из их окон, равно как и на то, что происходило прямо под домом.
Родители подарили мне игровую приставку Денди, и я постоянно брал её с собой к бабушке, чтобы было чем заняться, когда я не гулял вместе с дедушкой и бабушкой на улице – обычно я катался на санках с горок перед домом.
