Что касается школы, то я продолжал прогуливать её. Проблемы были не только со школой. Я перестал ходить в институт на подготовительные лекции, так как на первой лекции преподаватель попросил всех читать текст по очереди, и я имел большие трудности с этим. Неловкие взгляды и шептания моих молодых сверстников также не смогли никоим образом помочь мне не запинаться. В одиннадцатом классе мои речевые запинки достигли климакса – я стал зацикливаться на одном слоге и не мог произнести ни слова, что, однажды, хорошо рассмешило ту девушку, которая предложила мне стать её парнем год назад. Не знаю, если ей было не ловко за то, что она когда-то желала быть моей девушкой, или ей просто единственной из всего класса было смешно слышать мои речевые судороги и чмоканья моего речевого аппарата. Что я могу сказать, так это то, что мне впервые пришлось писать ответ на листке бумаги в смежном к классу биологии помещении. И это был одиннадцатый класс – время, когда все остальные люди активно влюблялись и весело проводили свои дни в кругу друзей и любимых, с которыми они спокойно общались на самые разные темы. Как, вероятно, Вы знаете из прочитанного ранее, в глубине души я тоже желал испытывать все эти радости жизни.
Меня совсем не устраивало то, кем я был в своей жизни. Был момент в девятом классе, когда, идя вместе с тремя одноклассниками по улице после школьных занятий, новенький крепкий парень в нашем классе начал шутя крутить мне руку, как он обычно делал это со всеми учениками, хвастаясь своей силой. Мой давний одноклассник тут же воскликнул, чтобы тот парень перестал делать это, так как я заикался. В тот момент я чувствовал, что я не хочу, чтобы люди так обо мне думали, как об инвалиде, которому делают уступки. Мой знакомый желал сделать как лучше, так как он не видел того, что происходило в моём внутреннем мире, но по факту моя самооценка и уверенность снова пошатнулась в тот час.
Другой похожий случай случился тоже классе в девятом. Тогда я веселился и смеялся вместе с другими товарищами по классу в ожидании очередного урока. По-видимому, наш смех не понравился классной руководительнице, и из всех людей она сделала замечание именно мне, говоря, что я тоже стал шумным, как и другие. Факт в том, что я и не возражал бы быть как другие, да и порой считал себя таким же как другие. Но, тем не менее, веселью пришёл конец… на какое-то время.
Возвращаясь в одиннадцатый класс, возможно, это было то самое время, когда я преодолел себя и при помощи ICQ всё-таки сказал деревенской подруге, в которую я был влюблён, о своих чувствах к ней. На что она ответила, что ей было очень приятно, но у неё уже появился парень. Им был мой давний друг из деревни. Если бы только я мог сказать ей то, что хотел, парой месяцев назад, когда она ещё была свободна…
